Солнечный дизайнер (СИ)

-- Поэтому год назад твой телефон молчал, когда я звонил.

-- А ты звонил?

-- Конечно, звонил.

Елена задумчиво промолчала.

Сидя за рулем автомобиля, Костя не прекращал думать о Елене. Припала к душе эта женщина, такое чувство, что он её неосознанно ждал всю жизнь. Все в ней нравилось Константину. Он не заметил, как пролетело время. Они о чем-то без конца говорили. Правда, Костя больше молчал, а Ленка рассказывала про Алиску, про себя. Её теплый голос журчал ручейком, нес тепло, успокоение, надежность. Женщина ни разу не вспомнила про бывшего мужа.

-- Почему я тогда не дождался её у больницы? - ругал себя запоздало Константин. - Сейчас бы мы давно жили вместе, Алиска была бы моей родной дочкой. Зачем проявил глупое благородство? Надо было дождаться, силой затащить Ленку в свою машину, увезти её. Все равно она ушла от мужа. Дочку взяла и ушла. Не побоялась остаться одна с малышкой. А мне надо было драться с этим Виктором, не отдавать Ленку. Да, она была беременна. Ну и что. Я бы вместе с ней ждал появления Алиски. Я всегда хотел, чтобы у меня была дочка. Все мои друзья всегда хотели сыновей, я мне хотелось дочку, даже когда мы с Валерией ждали Дениса.

В это время красивый мужской голос запел по "Авторадио" незнакомую песню:

Прошлое не воротится!

Тут не поможет слеза.

Ах, до чего мне хочется

Целовать твоей дочки глаза.

Костя даже вздрогнул от неожиданности. Настолько песня совпала с действительностью. Он прибавил звук. Певец пел о несчастливой любви. В конце он дважды повторил припев. Завершая песню, мужской голос перешел на речитатив и изменил последнюю строчку, выделяя одно слово.

Ах, до чего мне хочется

Целовать своей дочки глаза.

-- Вот и ответ на мои мысли, - констатировал мужчина. - Прошлое не воротишь, слезы ни к чему. Не о чем мне плакать, а Алиска станет мне дочерью. Я буду целовать своей дочки глаза. И докажу Ленке, что люблю её и девочку. А что доказывать! Я её уже люблю, в самом деле.

Он вспомнил любопытные круглые глазенки и почувствовал небывалую нежность к этой маленькой девочке.

-- Будете вы обе моими, мама и доча, - произнес Костя.

Настроение, которое и так было хорошее после проведенных с Еленой и Алисой дней, стало еще лучше.

-- И о себе я вам не дам забыть, - добавил Костя. - Только бы опять на горизонте не появился Виктор. Но теперь я не отойду в сторону.

Всю неделю, что Константин был на строительстве, улыбка часто освещала его обычно усталое лицо. Мать фермера, у которого жил Костя во время строительства, дружелюбно заметила:

-- Константин Егорович, у вас, кажется, налаживается личная жизнь?

-- Заметно? - спросил Костя.

-- Заметно, - ответила старая женщина. - Вы приехали такой отутюженный, сияющий, даже обувь... Женская рука чувствуется.

-- Так, может, это я сам все сделал, - расплылся Костя в глупой улыбке, вспомнив, как Елена научила его чистить обувь детским кремом, прямо заставила это сделать.

-- Нет, - уверенно ответила хозяйка, - вы такой... такой... словно согретый солнышком.

-- Точно, - подумал мужчина. - Солнечный дизайнер согрел меня.

Ленка поздно вечером, уложив дочку, закончив домашние дела, выругав в очередной раз сломавшуюся так некстати стиральную машину, устало присела перед телевизором. Было немного грустно.

-- Все-таки я дура. Правильно говорила Настя, - вились в голове мысли. - Клялась ненавидеть весь мужской род. Вместо этого обнимала и ласкала Костю. Да, мне не хватает мужчины. Так надо было ограничиться одной ночью. Секс и больше ничего! До свидания, все было прекрасно, будьте здоровы, не болейте. Так нет, варила, кормила, обнималась не только ночью, но и днем.... А сколько лишнего натрепала. Да я с Виктором даже так не говорила. Правильно, он меня и не слушал никогда. Я его слушала. Мои дела его мало волновали. А Костя такой внимательный. А как он ловко управляется с Алиской. Только не надо давать ему её постоянно держать на руках. Вон она как быстро поняла, что такой руки... Опять я думаю про Костю. Это неправильно. Так не должно быть. Как там в моей клятве...

Но клятва не читалась. Настроение было не то. Вместо этого Ленка вспомнила, что вычистила еще и костюм Константина, погладила его, просушила обувь, даже носки с рубашкой выстирала. И окончательно обозлилась на себя.

-- Нельзя так делать, - решила она и тут же возразила: - Но это же плохо, ходить в сырой обуви. Ноги промокнут, сразу заболеешь. Может, обувь и надо просушить, а костюм и пирожки - это было лишнее. Нет, это невозможно. Я опять думаю о Косте.

Но тут захныкала Алиска, и мысли о Косте улетели. Алиска - вот что главное в жизни.

В понедельник после обеда в дверь Елены позвонили.

-- Кто может быть? Для Алки рановато, - думала женщина, открывая дверь.

-- Елена Ивановна Бекетова? Доставка товаров на дом, - представился молодой парнишка с озорной искоркой в глазах. - Распишитесь в получении.

-- Я ничего не заказывала, - встревожилась Ленка.

-- Меня предупредили, что вы так скажите, - ответил доставщик. - Вот передали записку.