Солнечный дизайнер (СИ)

-- Не уйду! - тихо, но настойчиво ответил Костя. - Ты меня не стесняешься, я знаю. Ты не способна стесняться. Тут другое. Так ведь? Я в нашу первую в жизни встречу тебя видел абсолютно голую, ты даже станцевала передо мной, в чем мать родила, на столе причем, и свет не давала выключить. Тебя это ни капельки не смущало. Ничуть. Мы с тобой уже в коридоре всю одежду сбросили. А тут только одна грудь наружу! У тебя, Лен, красивая грудь! Корми при мне. Что сидишь? - прикрикнул он. - Дочка есть хочет. Видишь, ручкой тебя теребит. Давай, говорит, мама, кушать. Корми своего Лисенка! И вообще, я женюсь на тебе!

Ленка не ответила. Она расстегнула халат и поднесла девочку к груди. Малышка довольно заурчала, зачмокала губками. Круглые голубые глазки смотрели то на мать, то на мужчину, что уверенно сел рядом. Потом мужчина осторожно обнял за плечи мать и, не отрываясь, смотрел на девочку. Ленка вздрогнула, но не оттолкнула его руку. Она накормила дочку, положила в кроватку; как всегда, застыла на минуту, любуясь совершенством своей малышки: чистым младенческим личиком в ореоле светлых волосиков, крохотными пальчиками, сжатым в кулачки, яркими пухлыми губками. Никого на свете не могло быть красивее и совершеннее. Константин встал рядом.

-- Она у тебя просто прелесть, надо же какая хорошенькая, - тихо произнес он. - Смотри, какие у неё крошечные пальчики, а ушки оттопырены, как у моего Дениса. Ты, Лен, не обижайся, но на тебя дочка не похожа, несмотря на светлые волосики.

-- Да, - эхом откликнулась женщина, в голосе её звучала уверенность, не подвергающаяся никакому сомнению. - Совсем не похожа, но какое это имеет значение: она все равно лучше всех.

Потом повернулась к мужчине и медленно сказала:

-- Я, Косточка, не выйду за тебя замуж. Я больше никогда не буду замужней женщиной.

-- Посмотрим, посмотрим, - подумал Костя и вместо ответа обнял женщину и начал целовать.

И Ленка поддалась ласкам, ответила на поцелуи, ругая себя в душе за слабость.

-- Как ты назвал мою Алиску? - вдруг засмеялась она.

-- Лисенком! А что?

-- Мне понравилось. Как хорошо! Лисенок!

Костя остался в ночь у Ленки. Она не гнала его. Не могла.

Вечером, в девять часов, Елена всегда купала девочку. Костя сразу стал помогать. Он готов был сам все сделать. Но нет, дочку по-прежнему Елена мыла сама. Для неё это были минуты глубочайшего счастья. И она щедро делилась этим счастьем с Костей - допустила его до торжественного церемониала - купания девочки. Костя это понял. Стоящий рядом мужчина поливал ребенка теплой водой из кувшина, подержал полотенце, когда Алиску вытащили из ванночки, помог завернуть. Убрал все после на кухне - там Ленка всегда купала малышку - вылил воду из ванночки, сполоснул её, убрал, вытер стол, заодно и пол и поспешил в спальню, к Елене с девочкой. Чистенькая Алиска жадно припала к груди, насосалась и уснула. Женщина бережно положила её в кроватку, укрыла, распрямилась. Рядом стоял Костя. Оба они любовались спящим ребенком. Потом мужчина подхватил женщину на руки и сказал:

-- А теперь моя очередь, - и начал жадно её целовать.

-- Ты куда собрался нести меня? - сумела сквозь поцелуи спросить Елена.

-- На кровать.

-- Так она тут рядом.

-- А я просто хочу поносить тебя на руках. Не было дня, чтобы я не вспомнил тебя. Твои руки, губы. Мне хотелось тебя видеть.

Костя несколько раз покружился с Ленкой на руках, после бережно положил женщину на кровать. А она не отпускала его.

-- Иди ко мне, быстрее, - шептала Ленка, - я тоже скучала, моя Косточка. И тоже вспоминала.

Как в первое их знакомство полетела на пол одежда.

-- Мне мужчина нужен, - думала, оправдываясь, женщина про себя. - Я без мужчины уже... страшно подумать, сколько времени! Сегодня пусть Костя остается. А завтра я решу, как мне жить дальше. Может, он сам уедет опять? И все мои вопросы сами собой решатся. Чего заранее морочить себе голову? Поедет домой от меня и к Вальке завернет. Или в другой раз до меня не доедет, дом Валентины ближе, остановится там.... Чего, честно сказать, мне бы совсем не хотелось... Ох, я начинаю путаться в мыслях и желаниях.

Руки и губы Константина ласкали её. Какие уж тут мысли. Остались только он и она. И ничего Елена не могла поделать со своими чувствами, со своей нежностью к мужчине, который опять, как она считала, случайно оказался на её пути.