Солнечный круг

— Вот тебе, Ванюшка, и гости на Новый год. Ты ждал деда Мороза, и пришли Морозовы внуки… Раздевайтесь быстрее, у нас тепло… — суетился старик, снимая с ребят заиндевевшие шапки, отряхивая их и вешая на гвоздики у порога. — Вот оказия!.. Да как же это вы решились в такую ночь?..

Ребята молчали, они еще не могли прийти в себя, все было как в сказке или во сне.

У дедушки Силана

Избушка у дедушки Силана просторная. У двери русская печка с плитой, в переднем углу зеленая елка до самого потолка, а у третьего окна, которого ребята не видели, прижимался к стене большой стол; деревянная кровать стояла ближе к печке, две скамейки да три некрашеные табуретки составляли всю мебель. Продолжением большой печи была маленькая лежанка с постелью и подушкой в красной наволочке.

— Может, кто замерз, так полезайте на печку, она теплая. — Дедушка Силан хлопотал у плиты и на попытку Коли рассказать все о своем неудачном походе говорил: — Подожди, милок, об этом успеем поговорить… Вот я сейчас приготовлю все, сядем за стол, вы и расскажете… — и, повернувшись к Ванюшке, улыбался: — А ты говорил: «Скучно, дедушка, в город бы сходить, Новый год встретить»… Вот оно, веселье, само к тебе пришло. Эвон сколько товарищей нагрянуло!..

Он посматривал на притихших у плиты ребят и пояснял:

— Жили и мы по-другому, когда у Ванюшки отец с матерью были, да вот… проклятые фашисты убили их. Мать перед войной к родственникам уехала и сгинула там, а отец землю родную защищать пошел и тоже не вернулся, голову свою сложил на Украине… Вот и живем теперь горемыки двое: старый да малый. Спасибо, правительство помогает…

Дрова в плите пылали жарко, и комната наполнялась приятным теплом; ребята особенно ощущали его, пробыв на морозе много времени.

А дедушка Силан продолжал:

— Надо бы в деревню куда переселяться или в город, какой уж я работник по лесному делу? Да и Ванюшке уже восьмой годик пошел, учиться пора. Одолели мы с ним букварь, читает он бойко, а вот арифметику только на примерах проходим. Из меня учитель плохой, в школу надо… Все ждали родителей, с места не трогались, да, видно, придется…

Дедушка Силан был одет в гимнастерку и стеганые штаны защитного цвета. Длинные седые волосы аккуратно расчесаны на две половины, а широкая белая борода закрывает всю грудь. Видно было, что он с внуком готовился встретить новогодний праздник, как, может быть, раньше встречал в кругу своей небольшой семьи. Ребята, неожиданно явившиеся в одинокую лесную избушку, нисколько не нарушили распорядка жизни; старик обрадовался их приходу не только потому, что Ванюшка может найти в них хороших товарищей, но и потому, что приютил ребят в морозную новогоднюю ночь.

А Ванюшка сидел рядом с ребятами, и его большие синие глаза горели любопытством. Ему хотелось скорее узнать: кто эти ребята, откуда и как попали к ним. Ради предстоящего праздника дедушка надел на него чистую белую с синей полоской рубашку, новые черные штанишки, только с волосами ничего не могли поделать: как вымоет Ваня голову, они и пошли в разные стороны, никаким гребнем не причешешь, никаким маслом не пригладишь. Его круглое лицо с распушившимися белыми волосами чем-то напоминало подсолнечник в полном цвету, весело и радостно встречающий восходящее солнце.

Ребята изрядно проголодались и ждали, когда дедушка пригласит их к столу. На плите в большой сковороде жарилась рыба, шумел почерневший зеленый чайник и грелись замерзшие калачики и булочки, принесенные ребятами.

Наконец дедушка сказал, что все готово, что можно садиться. Ванюшка подвинул к столу одну скамейку, поставил табуретки, а на стол — березовый кружок, под сковородку. Ребята положили отогревшиеся булочки, калачики, пирожки с мясом, сахар, конфеты — все, что у них было. Запах жареной рыбы вызывал аппетит, хотелось скорее взять подрумянившийся кусок и вонзить в него зубы, но дедушка все еще хлопотал и не садился. Он спустился в подполье, достал маленьких груздочков и бутылку вишневой жидкости.

— Праздник так праздник, — сказал он, усаживаясь с края, — все чтобы хорошо было, как у людей…

Заметив, что ребята во все глаза смотрят на бутылочку, дедушка пояснил:

— Этого вина не опасайтесь, это вино особенное, косачиное…

Ваня сидел рядом с Колей и похваливал дедушкино вино:

— Ох и сладкое!.. Каждый день пил бы!..

А дедушка продолжал:

— Любит косачик это винцо! Как только весной пойдут по лесу проталинки, он сейчас же пустится искать брусничку-ягоду. Брови себе накрасит, соку брусничного напьется, брусничкой же закусит, вроде опьянеет, и пошел распевать:

Тур-тур-тур,
да бу-бу-бу,
Не стой близко —
зашибу.
Бу-бу-бу…

А потом как зачуфыкает, как распушится — потеха на него смотреть… Вам-то в городе этого видеть не приходится, а мы тут с Ванюшкой часто в лес весной похаживаем, любуемся ихними драками…

Ванюшка улыбается:

— У него, дедушка, брови постоянно красные…

— Красные-то красные, а только весной они толстые становятся и еще больше краснеют…

Он налил в четыре стаканчика брусничного «косачиного» вина, а себе в чашечку.