Солнечный листопад - 2(ч.7, ч.8)

   Машину оставили возле гостиницы. Конспираторы... Поехали на такси, которое подвезло нас прямо ко входу. Я, мягко говоря, удивилась. Сколько видела клубов, но этот выглядел... как-то не так. Двор одного из неказистых домов на окраине, обшарпанная, неприметная дверь... Тоже конспираторы? Так и оказалось. Стук, вопрос, набор не сочетающихся друг с другом слов, дверь открыта. И теперь - только вперед.

   Как хорошо что я выпила таблетки, хоть не так сильно воротило от местных запахов. Вцепилась в локоть Тиль, боясь потеряться в полутьме, а после - среди столиков и присутствующих.

   Тот, кто нам нужен был, обнаружился сразу. Слизняк. Как внутренне, так и внешне: толстый, низенький, урод с масляными, маленькими глазками, шеей, заканчивающейся у лопоухих ушей, и редкими волосиками, нисколько не прикрывающих поблескивающую лысину. Но внешность нимало не смущала полуголых дамочек, липнущих к довольно хихикающему слизняку, который, к тому, же хлыстал спиртное прямо из горла.

   Отвратительный человек.

   Теперь еще лучше понимаю Олесю Павловну. А еще - не понимаю Немрина-старшего. Если он... в двадцать с чем-то, получается?.. выглядел как Макс или Алекс, то как ему только в голову взбрело, что его (!) она поменяла вот на это существо? Глупо. Глупо, очень. Но разве я имею право так говорить, не узнав все? Ведь история с Олесей Павловной доказала мою неправоту.

   Мари вела себя так, будто она только и делает, что разгуливает по таким местам. Переговорив с сидящими за самым ближним к слизняку столом, заняли их места. И началось... Тиль и Мари улыбались, а я вот не смогла вымучить такую улыбку. И просто сидела, отстраненно наблюдая за происходящим. Вот Мари подошла к слизняку, немного поулыбалась, оттирая одну из сидящих дамочек задом, немного посмеялась и дала себя полапать - тут мне стало жутко стыдно и противно. Но... на что бы, если не было Мари и Тиль, я пошла? На то же самое. Сцепив зубы, вела бы себя именно так.

   Не знаю, как Мари удалось все провернуть, но слизняк поманил пальцем и нас. Теперь пришел мой через терпеть чужие, грубые, нахальные руки, так непохожие на... От омерзения едва не потеряла сознание, но выдержала. Боже, пожалуйста, умоляю, пусть это поскорее закончится! На глаза упорно наворачивались слезы. Я не хотела сидеть рядом, чувствовать тепло этой туши, прикосновения волосатой руки к бедру, слушать писклявый голос и сальные шуточки. Я хотела к нему! Единственному... такому далекому. К тому, кому теперь не нужна. Но ради которого готова сделать все.

   Глупая, влюбленная, страдающая жертвенностью курица.

   Никогда за собой жертвенности не замечала... до того, как познакомилась с ним.

   Кошмар этот длился до ночи. Именно ближе к двенадцати слизняк накачался спиртным и дошел до нужного настроения. Веселого, игривого, если можно так обозвать. Послушав уговоры Мари, утратившей всякое напоминание о себе-прежней, Гарри милостиво разрешил и нам с Тиль присоединиться.

   Слизняк обожал роскошь, а так же не менее обожал ею кичиться. Не просто машина, а - лимузин, не простой салон - а отделанный какими-то камнями. Отделка дома, что снаружи, что внутри - орала о своей дороговизне. Но все окружение было... мертвое. Прогнившее. Как и сам хозяин. С охраной у входа Мари обменялась внимательным взглядами и чуть кивнула. То есть, это уже "наши"? И внутри... А слизняк ничего не замечал. Пьяная туша развалилась на диване и визгливо требовала принести ему то-то и то-то. А еще бросил нам, чтобы мы раздевались и подходили ближе.

   "Ну уж нет, все. Хватит", - мстительно подумала, наблюдая как тушу окружают люди, охранники Немриных. И как меняется лицо Гарри, начинающего осознавать что что-то не так, и от этого трезвеющего на глазах. Как в маленьких глазках поселяется страх.

   Мари отошла подальше и подняла телефон, а я, в свою очередь, достала свой. Подошла ближе, так, чтобы хорошо был слышен голос, и нажала в диктофоне "пуск".

   Начнем.

   Тиль, как только мы вернулись, переоделась и, извинившись, исчезла. Что-то подсказывает, она так разнервничалась после нескольких десятков звонков, на которые так и не ответили. Наплевав на стеснение, бросилась в душ, когда как Мари заняла ванну.

   Смыть. Стереть так, чтобы и воспоминания не осталось о жутком вечере, об тех мерзких руках, ненавистных прикосновениях. Но как бы я не терла кожу мочалкой, не помогало. Я продолжала помнить и кривилась омерзения, вспоминая все снова и снова, и ощущая чужие руки на талии, бедрах, плечах. Вытравить из головы эти воспоминания не получалось. И я сдалась, поняв бессмысленность попыток.

   Надеюсь, хоть завтра что-то изменится.

   Мари выглядела мрачной и напряженной. Казалось - тронь, и все, она сорвется. Поэтому я старалась не трогать, особенно не напоминать о произошедшем. Немного горячего чая, прежняя одежда, возвращающая уверенность, закинутые в дальний угол платья, удобное кресло с теплым покрывалом для меня и кровать для Мари - иллюзия покоя и уюта. Теперь можно подумать.