Солнечный мальчик

– Ну, привезла ты его. Что мне теперь с ним делать? В списках пассажиров он не значится. Любая проверка – я виноват, отвечаю за всё, что здесь происходит! А ты на работе. Я поручился за тебя в пароходстве, и пока ты здесь, за тебя тоже отвечаю.

Остановился, опомнился – она же не просто девушка, которую он любил. Она приехала на работу!

– Я должен представить тебя врачу, Дмитрию Ивановичу. Он введёт тебя в курс обязанностей на теплоходе. Пойдём, ключ для Антона будет у дежурной.

Этого Антон уже не слышал. Он и так услышал больше, чем хотел и мог выдержать.

Знал, что подслушивать плохо. Откуда он это знал? Детей учат родители, что такое хорошо и что такое плохо. Его никто не учил. Да учат ли родители? Часто удивляются – в кого ребёнок? Один рождается с убеждением, что ему всё можно, стоит только захотеть. А другой – с врождёнными нравственными нормами.

Антон откуда-то знал, что подслушивать нельзя. Но забыл об этом.

То, что он слышал, было чудовищно.

Женя плакала, а Сергей Николаевич кричал. И они ссорились из-за него, Антона!

Он сам не заметил, как оказался на противоположном борту теплохода. Там был океан. И первая мысль – он же никому не нужен! От него одни неприятности! Перелезть через борт – и всё кончится.

Женя так любит этого Сергея! Как она смотрела на него! Или просто произносила его имя! И теперь из-за него они расстанутся?

Он перегнулся через борт и всмотрелся в тёмную глубину. И живо вспомнил, как тонул там, у Розовых скал. И содрогнулся, отвернулся от воды. Нет. Но и оставаться здесь нельзя.

Смотреть в глаза Сергею, который ненавидит его? И Женя – из-за него не будет у неё свадьбы.

Стоял, глотая слёзы. Из-за него! Это несправедливо и неправильно. И чтобы Женя плакала из-за него, тоже нельзя.

– Она была так добра ко мне, как никто! Виктор Сергеевич тоже, но по-другому. Она была, как мама, как могла бы мама, если бы захотела.

Антон всхлипывал, а тут расплакался. Но на этом борту на палубе не было никого.

Надо ей помочь, думал он мучительно. Просто исчезнуть из её жизни, уйти потихоньку. А после свадьбы прислать письмо – желаю счастья. Лестница из холла вела в точно такой же холл этажом ниже, из него – трап на берег. Люди сновали туда и обратно.

Он постоял у стены, вытер слёзы и легко сбежал по трапу. Никто не обратил внимания на мальчика, детей было немало, и они, как обычно, носились туда и сюда.

Антон отошёл подальше от людей на площади и смотрел, смотрел на палубу. Жени не было. На теплоходе включили музыку, все были такие весёлые и там, и на берегу!

Он не мог больше смотреть на всё это, повернулся и пошёл вверх по незнакомой улице.

Город был большой и красивый, но чужой. Ни одной двери, в которую можно было бы постучаться. Ни одного окна, из которого кто-нибудь, хоть кто-нибудь, мог окликнуть его. Слёз больше не было. Теперь у него другая жизнь, он сам по себе. Можно просто походить по городу, поискать место для ночлега. Найти магазин, где можно будет утром помочь с разгрузкой или просто попросить хлеба.

Но вдруг повернулся и побежал вниз к причалу! Задыхался, переходил на шаг и снова бежал. Улица вела под горку, он буквально скатился по ней.

Толпы на площади не было. И теплохода не было. Какой-то белый пароходик маячил вдалеке, но он шёл к причалу, и это был совсем не их теплоход.

Женя уже не плакала, взяла себя в руки. Словно в каюте не было это чужого Сергея, взяла косметичку, быстро привела себя в порядок в душевой и пошла к двери.

Сергей сам запер за ней каюту, и они шли по узкому коридору, стараясь не касаться друг друга. На ресепшне он отдал ключ дежурной:

– Валя, это наш новый фельдшер, Евгения Владимировна. Вот ключ от её каюты.

– За ним придёт мальчик, Антон, отдайте ему, пожалуйста, – вмешалась Женя.

Кабинет врача был на третьей палубе, вход – из холла.

– Дмитрий Иванович, позвольте вам представить нашего фельдшера, Евгению Владимировну.

– Ждём, ждём! Евгения Владимировна, вы не представляете, как я рад! Спасибо за вас Сергею Николаевичу, мне будет полегче.

– Простите, я должен идти, отходим.

– Да, да, конечно, мы тут сами.

У него были белоснежные гладко причёсанные волосы, светлые глаза и бесконечно добрая улыбка, лицо просто лучилось всеми своими морщинками. Но при этом – военная выправка морского офицера.

– Да вы садитесь, Евгения Владимировна, разговор у нас будет долгий.

– Можно просто Женя.

Разговор действительно был долгим.

– Кухня у ресторанов общая, это очень облегчает контроль. На завтраках мы будем присутствовать по очереди во всех ресторанах. Часы приёма согласуем, чтобы в течение дня один из наших с вами кабинетов был открыт. Номерами мобильных обменяемся на всякий случай для срочной связи.

Женя старательно пыталась сосредоточиться, но мысли её были далеко. Где Антон, что он думает? Что я ушла с Сергеем и забыла про него? Что он думает… Сцену с Сергеем она не позволяла себе переживать. Это – потом. У неё будет время, она же теперь всю жизнь будет одна.