Солнечный мальчик

– Ну что, говорить надо правду. Пойдём, я провожу тебя и пойду звонить в полицию. Я отвечаю за тебя, за него, и за всё, что делается. Я сразу же всё тебе расскажу, не переживай так, пожалуйста. Всё будет хорошо. Не будем терять времени.

Женя сидела на диване, зажав руки в коленях. Всё, что произошло между ними днём, не имело никакого значения. Только он мог помочь, к кому ещё было обращаться! Только бы Антон был жив!

В приоткрытый иллюминатор потянуло ночной свежестью и запахом океана. Стало зябко. Она встала и закрыла его. Вгляделась в темноту. Ночь была ясная, и небо, до самого горизонта, где оно смыкалось с океаном, было усыпано звёздами. Только бы он был жив!

Сергей постучал коротко и вошёл.

У него было усталое и расстроенное лицо, таким она его тоже не видела. Их короткие встречи были радостью для обоих, с его лица не сходила улыбка. И Женя думала, что так будет всегда.

Она посмотрела на него с надеждой.

– В городе никаких происшествий. Его нет ни в больницах, ни в…моргах. Так как у него в Николаевске ни друзей, ни родных, ни знакомых, откладывать поиски бессмысленно. Они начнут утром, расклеят листовки. Будем ждать. Ты ложись, вставать придётся рано. Я позвоню, когда что-то прояснится.

Он обнял её, и Женя всхлипнула в его китель.

– Ну, ну…

И пошёл к себе. Только бы нашёлся этот сорванец! Неприятностей будет достаточно. Первая нештатная ситуация за всё время службы на вверенном ему судне.

Надо уметь держать удар, только бы с мальчишкой ничего не случилось.

Часть IV

Антон бродил по берегу до темноты. Шёл, куда глаза глядят. На пустынном берегу стояли лодки, их было много, одни зачехлённые, другие просто перевёрнутые, ещё мокрые, недавно вытащенные из воды. Переночевать можно здесь.

Он не думал, что будет дальше. Как маленький дикий зверёныш, выросший в неволе.

Его выпустили. Вернее, он сам себя выпустил. И что делать с этой свободой, как существовать, как выжить в этой совершенно неизвестной ему действительности, понятия не имел. Просто шёл по кромке прибоя. Уже и лодки остались позади, и город, только скалы, подступающие к самой воде. Был отлив.

Что-то заставило его повернуть, уйти из этого опасного места, где в прилив океан подступал к самым скалам и поднимался по их неприступной поверхности на несколько метров.

Вернулся к лодкам. Посидел до темноты, глядя, как волны накатывают на берег. На это можно было смотреть бесконечно.

Хотелось есть, последний раз он ел в поезде, холодную тёти-Дашину котлету с хлебом. Было вкусно. Есть было нечего.

Хорошо Дэну – океан кормит, захотел – поймал какую-нибудь рыбёшку! Правда, её надо ещё поймать.

– Дэн! – позвал он мысленно. Он совсем забыл, что у него есть друг.

– Дэн, где ты?

Но в ответ было молчание.

Наступала ночь. Он подумал – хорошо бы забраться в какую-нибудь лодку, песок успел остыть от скупого дневного солнца.

Попробовал перевернуть, хотя бы на бок повернуть то одну, то другую, но все были слишком тяжёлые. У одной нашёл стопку крафтовых мешков, разрезанных, наверно, чтобы укрывать лодки. И всё же одну смог повернуть. Она была остроносая и узкая. Улёгся в неё, как в люльку, укрылся мешками.

Небо было незнакомое, северное. Звёзды будто выше и дальше, чем в Санаторной зоне. Он смотрел на них и не думал ни о чём. Было чувство, будто не он смотрит на звёзды, а они на него, как чьи-то далёкие добрые глаза. И душа вбирала этот свет.

Проснулся на рассвете, выбрался из вороха старых мешков. Сложил их, и отнёс на место. Умылся ледяной водой из прибоя.

Вода была чистая, прозрачная, хотя издали казалась сплошной голубовато-зелёной массой.

Пригладил волосы. Постоял, глядя вдаль.

Планы были только на самое ближайшее время. Надо найти что-нибудь съедобное.

У причала, где вчера стоял теплоход, были дорожки, скамейки, магазинчики и лавочки. Может, подвезут продукты, помочь разгрузить. Или просто попросить хлеба.

Он побегал по берегу, чтобы согреться. Булочную нашёл по запаху, она была закрыта, конечно.

Но ему некуда было спешить. Вдруг кто-то из взрослых – уборщица, грузчик, продавщица – придут пораньше и окажутся добрыми людьми! Пахло очень вкусно.

Сухогруз «Верный» заканчивал погрузку. Это аврал для всей команды, грузили лес.

Старший механик Никита Серебряков работал на кране. Стал на вахту в двенадцать ночи и пошло-поехало! Фонари и на берегу, и на палубе.

Майна – вира, майна – вира! И рассвет, наконец. Фонари погасли. Майна – вира, майна – вира!

Вверх – вниз, вверх с лесом, вниз – на палубу. И короткая передышка, пока такелажники закрепляют или снимают груз.

В такие минуты можно оглядеться. Обзор – вкруговую. С одной стороны безбрежный океан, а с другой – берег. За складами город, красивый, аккуратный.

Слева рыбачьи лодки, кое-где уже спускают их на воду, готовятся к выходу в море.

Поближе – лавочки, магазинчики, закрытые в такую рань. Нормальные люди ещё спят, досматривают последний сон, самый сладкий.

Но одна фигурка, всё же, маячит у магазина. Присмотрелся – мальчонка лет десяти. Откуда взялся в такую рань?

– Майна! Не спи, Никита!