Солнечный пес

- Нас всех, - поправила сестру Мелиусиппус. До последних фраз Поп уже подумал, что сестры сделали первый ход в тонкой игре, итогом которой станет цена покупки. Да только одинаковый тон, их одинаковые голоса, неотличимые, как фигуры и лица, говорили об обратном. Камера "Солнце-660" паранормальная, тут сомнений у них не было, но слишком паранормальная для их восприятия. Они не торговались. Сестры-Вонючки не притворялись, не вели сложную игру, чтобы сбросить цену. Когда старушки говорили, что им не нужна камера, производящая на свет Божий такие странные фотографии, сие именно это и означало. И уж естественно, они не хотели верить, что Меррилл намеревался продать им эту камеру и только ради этого приехал.

Поп оглядел гостиную. Совсем как комната старухи в "ужастике", который он однажды смотрел по видео, жуткое барахло под названием "Сожженные подношения", в котором здоровяк средних лет пытался утопить сына в плавательном бассейне, причем оба полезли в воду одетыми. Комната героини была набита фотографиями. Они стояли на столах и каминной доске в разнообразных рамочках, они покрывали стены так плотно, что из-под них едва проглядывали обои.

О гостиной Сестер-Вонючек он такого сказать не мог, но фотографий хватало и здесь. Число их едва ли превышало сто пятьдесят, но в маленькой и темной комнате казалось, что их в три раза больше. Некоторые Поп видел лишь мельком, другие знал лучше, потому что сам же и продал их Сестрам-Вонючкам.

Всего "фотографий призраков", как называла их Элиусиппус, в коллекции сестер было гораздо больше: никак не меньше тысячи. И разместили их в остальных четырнадцати комнатах особняка. Поп видел их все. Он относился к тем нескольким счастливчикам, кому Сестры-Вонючки показали всю экспозицию. Но в гостиной они держали самые ценные фотографии.

Жемчужина коллекции стояла в гордом одиночестве на "стенвее" под высокими окнами. На ней труп левитировал в присутствии пятидесяти или шестидесяти обалдевших от ужаса родственников и друзей, пришедших, чтобы проводить покойного в последний путь. Разумеется, это была подделка. Любой десятилетний ребенок, нет, даже восьмилетний, сразу бы понял, что это подделка. В сравнении с ней фотографии танцующих эльфов, которые так удивили Артура Конан-Дойла в конце его жизни, казались шедевром. В общем, оглядывая гостиную. Поп отметил только две фотографии, которые не попадали в категорию откровенных подделок. Требовалось более тщательное исследование, чтобы определить, как их сработали.

Однако эти две древние старушенции, которые собирали "фотографии призраков" всю жизнь и объявили, что являются ведущими экспертами в этой области, сейчас - когда он показал им не просто паранормальную фотографию, но паранормальную камеру, которая не ломалась после хитрого фокуса, как та, что "сфотографировала" женщину-призрак, наблюдающую за охотниками на лис, они повели себя как девочки-школьницы на фильме ужасов. Эта камера могла фотографировать и фотографировать. Интересно, сколько денег они потратили на эти подделки? Тысячи долларов? Десятки тысяч? Сотни...

- ..показать нам? - спросила Мелиусиппус. Поп Меррилл заставил свои губы разойтись в улыбке.

- Покорно прошу меня извинить. Засмотрелся на ваши сокровища, вот мои мысли и пошли гулять сами по себе. Наверное, такое может случиться с каждым из нас.

- Нам по восемьдесят три года, но мысли у нас не "гуляют", а разум у нос чист как стеклышко, - с явным неободрением ответила Элиусиппус.

- Свежевымытое стеклышко, - добавила Мелиусиппус. - Я спросила, не хотели бы вы показать нам новые фотографии... разумеется, после того, как унесете отсюда эту ужасную штуку.

- Уж не помню, когда мы видели действительно хорошие новые фотографии. - Элиусиппус закурила очередную сигарету.

- Прошлым месяцем мы ездили в Провидено, на конгресс паранормальных явлений, - начала Мелиусиппус, - и хотя лекции нам понравились...

- ..мы узнали много интересного...

- ..среди фотографий преобладали подделки. Даже десятилетний ребенок...

- ..семилетний'...

- ..понял бы, что это подделка. Вот мы и... - Мелиусиппус запнулась, на ее лице отразилась обида. - Я удивлена, мистер Меррилл. Должна признаться, мистер Меррилл, я даже озадачена.

- И я хотела сказать то же самое, - поддакнула Элиусиппус.

- Почему вы принесли эту ужасную вещь? - дуэтом спросили Мелиусиппус и Элиусиппус.

У Попа возникло такое сильное желание ответить: "Потому что я не знал, какие вы трусливые сучки", - что на какое-то мгновение он даже решил, будто озвучил эту фразу, и застыл в ожидании истошных криков.

Мысль о том, что ужасные слова произнесены, прожила, может, доли секунды. Но потом, когда Поп у себя дома лежал без сна среди десятка тикающих и такающих часов, он часто жалел, что Сестры-Вонючки не услышали и этого, и многого другого.