Солнечный страж

– Генерал Гвинта из Инквизиции утверждает, что это магия эльфов пробудила древние кости. А ещё, что ткань между мирами в Пределе настолько тонка, что теневые твари прорываются в наш мир и уничтожают всё живое, что встречается на их пути, – пользуясь присутствием Лейса, я пыталась рассказать как можно больше о том, что знала.

– У каждого из генералов своя правда, – отвечал мне Гаэлас и прижимал к себе, чтобы я окончательно не замёрзла.

Его взгляд не отрывался от светло-голубой полоски неба, что виднелась между лесом и пушистыми, полными снега облаками. Я чувствовала, что Гаэлас ждёт важных вестей, но широкая заснеженная дорога, ведущая к форту, была пуста. Мы вернулись в свою часть замка ни с чем, и некромант долго ещё был раздражён или расстроен – я видела это в каждом его слове и движении. Когда Лейс был отправлен с поручением к жрицам, я твёрдо решила разузнать о том, что печалит моего друга.

– Ты ждёшь вестей, Гаэлас? Со стороны леса? – тихо спросила я.

– Я ждал вестей, верно, – ответил он, поворачиваясь ко мне и заглядывая в мои глаза. – Но время хороших вестей прошло. Теперь зима. Либо никаких вестей, либо... плохие вести.

– О призывателях теней? – я коснулась перстня со знаком Гильдии на его среднем пальце.

– Да, – коротко ответил он. – Тебе не стоит об этом знать, Сония. Это не для тех, кого ведёт белый огонь.

– Конечно, – усмехнулась я, – мне ничего не следует знать о тебе. Ты готов часами рассказывать мне о действии заклинаний или устройстве магических ловушек, но только не о своих тёмных секретах.

– У меня нет от тебя секретов, – возразил эльф, касаясь моей щеки раскрытой ладонью. – Есть только знания, от которых...

– Что? – я поймала его руку и замерла. Наш странный разговор на двух перемешавшихся языках был понятен, наверное, только нам двоим. – Скажи.

– От которых меняется душа, понимаешь? – прошептал он. – Необратимо. Это как... прикосновение к теням из междумирья. Тот, кто имеет с ними дело, уже никогда не будет полностью принадлежать миру живых. И я пытаюсь уберечь тебя от таких знаний.

– Значит, ты полагаешь, что нужно оберегать мою душу?! – воскликнула я. - Мне с детства внушали, что этим занимается церковь, а теперь вот за это взялся некромант? Что это за знания такие? Как вытащить с кладбища толпу ходячих мертвецов? Неинтересно!

– Хорошо, – он успокаивающе обнял меня. Я не уверена, что он понял все слова из моей сбивчивой тирады, но вопросы уловил безошибочно. – Что ты хочешь знать?

– От кого ты ждёшь известий? – прошептала я. – Кто он или она?

– Они, – поправил меня эльф и указал мне в сторону дивана, который стоял у стены каминного зала с самого начала, но теперь не был, наконец-то, завален книгами и экспонатами.

Пока я в ожидании располагалась, Гаэлас быстрыми движениями бросил в камин несколько поленьев и разжёг огонь при помощи магии. Я наизусть знала это простенькое заклинание во всех его возможных вариантах, но мои руки были не способны произвести ни одной обжигающей искры. Когда пламя занялось, эльф принёс мне подогретого вина и бережно вложил в мои всё ещё холодные после прогулки пальцы исходящую теплом посудину. Я благодарно улыбнулась – мне нравились эти простые глиняные фужеры, которыми пользовались эльфийские солдаты. В них одинаково вкусными казались и травяной чай, и терпкое вино, и сладковатый бодрящий эликсир, который готовили только жрицы Нииры или Ньир, как её называли эльфы. Лунный эль – как-то так они называли голубоватую жидкость из ягод и трав, хотя элем в обычном понимании она и не была, потому как никакого дурмана в голове от неё не случалось.

– Гвинта, полководец этих варваров, которых вы зовёте Инквизицией, разрушил почти все прибежища Гильдии призывателей теней. Он выдворил из академий и университетов всех учителей и учёных, кто хотя бы имел в библиотеках книги о сумеречных существах или некромантии. Не просто выдворил. Устроил над ними суд. Побросал в костёр. И люди, которые поверили, что Инквизиция спасает их от тьмы и демонов, рубили деревья для этих костров.

Он говорил негромко, но отчётливо, с нажимом. Каждое его слово отдавалось в моих ушах, как удар или, быть может, как слово из приговора, которое зачитывает судья, стоя перед жаждущей толпой. И я понимала, понимала всё сказанное! Скорее всего, он использовал неизвестную мне магию, потому как голос его рисовал в моём сознании яркие, резкие образы. Моё сердце замирало – я видела перед собой лица людей, в дома которых врывались солдаты и крушили всё тяжёлыми булавами и огромными мечами. Видела тех, кто толпился на площади и требовал расправы над «проклятой кровью» бывших лекарей, учителей магических классов, даже жрецов. Я знала, что война не оставила людям времени на спокойные раздумья о причинах магических аномалий. Простые люди проглотили теорию, предложенную Гвинтой, как голодные рыбы жирную наживку. В отколовшемся от Веллирии соседнем государстве поступили ещё «разумнее» – на всякий случай извели всех подчистую магов.