Солнечный страж

– Как-то раз осенью его отряд во время дежурства обнаружил в лесу полузамёрзших оборванцев из людей. Авантюристы заблудились в лесу, куда отправились на поиски фокусирующих кристаллов. Они хотели лишь найти эти камни, чтобы потом продать их волшебникам и безбедно перезимовать на вырученное золото. Но их проводник, некий лесной эльф по имени Лейс, предал их, украл все найденные камни и похитил девушку, которая была с ними. Как только страж произнёс имя Лейс, мне стало всё понятно… А затем он назвал имя девушки – Сония.

– И что? – нетерпеливо вклинился Гаэлас.

– Солнечный страж спросил, не встречал ли я на другой стороне Предела лесного эльфа Лейса и девушку Сонию. Он пообещал сделать для меня всё, что угодно, если я расскажу, где находится эта девушка. Я рассказал. И он – сделал. Если ты помнишь, Стражи никогда не отказываются от своих обещаний.

С этими словами птичий магистр тонко улыбнулся и перевёл на меня взгляд:

– Полагаю, ты знала о том, что Эдвин Сандберг разыскивает тебя?

Эти слова были последней каплей – я вскочила из-за стола и, не видя ничего перед глазами, бросилась прочь. Мне казалось, что меня настиг святой огонь, а я была лишь жалкой нежитью. Тенью из междумирья. И я горела – снаружи и изнутри, но при этом меня так трясло от холода, что не удавалось сомкнуть зубы, они стучали мелкой дробью. Пробежав галерею, я свернула в один из тёмных коридоров и укрылась в нише между сероватых изваяний первых Хранителей.

Птицы всегда говорили правду, как и Солнечные стражи – они были выше всех остальных эльфов, людей и прочих народностей. Я была никем. Сиротой, кое-как научившейся выживать. После того, как добрая матушка Евраксия и Майя ушли в иной мир, у меня не было ни одной близкой живой души. У меня не хватило ни ума, ни смелости, чтобы покинуть сиротский приют с гордо поднятой головой – я всегда считала себя слишком маленькой, слишком незначительной, слишком слабой. Кто стал бы слушать меня, беспризорную девчонку без гроша в кармане? Мне велели мести пол или чистить картошку – я подчинялась, велели танцевать для гостей и провожать их в спальни – я слушалась, велели чистить клетку с демонятами… и я не послушала свой дар, который подсказывал мне, что на самом деле такое эти злосчастные крысята. Что дар! Никчёмный белый огонь, который не мог даже защитить меня от обидчиков. Потому что никто прежде не учил меня выстраивать магическую защиту.

В замке Хранителей я напрочь забыла о собственном ничтожестве! Зима, долгая вьюжная зима закружила мне голову, околдовала. Луна, свет очей Ньир, опутала моё сердце эльфийской магией. Я вздумала влюбиться в эльфийского некроманта, позабыв всякий стыд, оставила по ту сторону Предела прежнюю себя. Мне никто не напоминал о том, что я глупа или бесполезна, что из меня не выйдет никакого толку, потому что я не умею соблазнительно танцевать, подводить глаза чернилами и оценивать толщину кошелька гостя в таверне одним лишь метким взглядом. Когда у меня не удавались заклинания, Гаэлас приводил ко мне Доннию – и юная жрица терпеливо объясняла мне правильные интонации в словах, движения пальцев, дыхание.

Никто из моих новых знакомых не знал, кто я есть на самом деле. Только некромант, ему я рассказывала всё-всё-всё без утайки, но то ли он половины не понимал из-за языкового барьера, то ли эльфийская мораль кардинально отличалась от человеческой. Я казалась ему прекрасной. Он не мог уяснить себе, что «белая жрица» на своей родине может быть всего лишь служанкой из таверны. Он не мог поверить, что обычные люди, лишённые дара кухарка и хозяин заведения, имели привычку кричать на меня и бить по щекам. Это не укладывалось в его голове. Если бы кому-то из эльфов пришло в голову оскорбить или ударить жреца Ньир, его ждала бы мучительная смерть. Жрецов охраняли верные рыцари, и даже у маленькой Доннии был собственный защитник – молодой воин, который с завистью глядел на нашу беготню и игры с волком, прохаживаясь поодаль в тяжёлых доспехах, с мечом и щитом.

Мне хватило поздней осени и тёмной зимы, чтобы моя прошлая жизнь подёрнулась метелью и перестала являться ко мне даже в снах. Гаэлас исцелил меня от неё, а я, в свою очередь, помогла ему отпустить давнюю боль. Почему же теперь, когда у нас осталось ещё немного зимы, ещё месяц до того, как солнце примется слизывать с крыш и деревьев снежные шапки, почему теперь ломается лёд забытья и ранит, ранит в самое сердце?..

Эдвин Сандберг не отказывался от своего обещания, он не забывал его ни на день с той самой минуты, как попросил меня не исчезать и пообещал найти снова. И теперь он собирается приехать за мной в замок Хранителей и забрать меня в обмен на спасённого из Железной крепости теневого мага. Магистр Тэрон был чрезвычайно доволен собой и считал, что его сделка должна как нельзя лучше удовлетворять всех участников. Велиор и его отец отправятся в Трир, я вернусь к людям, а Гаэлас уйдёт дорогой мёртвых для того, чтобы исполнить клятву, подписанную кровью.