Солнечный страж

Между тем, весна неминуемо приближалась. Трескучие морозы отступили, метели из снежной пыли закончились, им на смену пришли короткие влажные снегопады, когда из хлопьев можно было лепить снежки. Лохматый весёлый Матс обожал эту игру – мы бросали комки снега, и он мчался стремглав, намереваясь схватить их, а после разочарованно оглядывался на нас с обманутым видом, вилял хвостом, и всё начиналось заново. Изредка к нашей игре присоединялись молодые солдаты из Хранителей – юноши и девушки, но те всегда посматривали на меня с недоверием, словно я была не живым человеком, а творением некроманта. Мать Доннии и её верный охранник также не выказывали ко мне тёплых чувств, но чего уж там – тепла мне и без того хватало с головой.

У Гаэласа в библиотеке теперь царили порядок и чистота: все экспонаты и книги были разобраны и аккуратно стояли на полках в нишах, на стеллажах или были сложены в сундуки. В ларце на тяжёлом дубовом столе были приготовлены портальные камни и все необходимые эликсиры для путешествия в сумраке. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт - подпишись на страничку в VK. Никаких других вещей из мира живых некромант взять с собой не мог, но он и не был к ним сильно привязан – я никогда не видела в его руках ни любимой статуэтки, ни посоха или жезла, которые обычно любили маги людей, ни записной книжки. Все свои наблюдения маг фиксировал в особом блокноте с магическими застёжками, но всегда убирал его в ящик стола и, судя по всему, не планировал брать с собой.

Мы по-прежнему засыпали и просыпались вместе, подолгу разговаривали перед сном и обменивались ласковыми поцелуями, но на всё это невесомой и невидимой паутинкой уже легла предстоящая разлука. Вместо страсти между нами была теперь неизбывная печаль, которую мы изо всех сил старались не расплескать друг на друга, чтобы не погрузиться в бездну тёмного отчаяния. В эти дни мы уже не были любовниками, но были кем-то вроде связанных общей тайной заговорщиков. И нашей тайной была эта зима – зима, которую я унесу в своём сердце на ту сторону Ничейного леса и буду хранить внутри до самого конца.

Гаэлас позаботился о том, чтобы ко дню отъезда у меня была новая одежда – раздобыл у Хранителей форменную тёплую мантию, рубашки и брюки моего размера. Платья в пограничном замке носили только жрицы Ньир, и Донния пыталась тоже сделать мне подарки, но ей было всего четырнадцать, и узкие эльфийские платьица опасно трещали на моей подросшей груди. Жрица заливисто смеялась, сравнивая наши прелести и утверждала, что по дороге в землю людей Солнечные стражи точно подерутся за право сделать меня своей невестой.

– Эдвин Сандберг хороший человек, – тихо сказала я девушке, когда она опрокинула на кровать свою шкатулку с драгоценностями и выбирала для меня украшение. – Я попрошу его отвезти меня в монастырь на островах неподалёку от Сюр-Мао. Если я выдержу испытания стихиями, то смогу со временем обучиться на целительницу.

Это было решение, которое пришло ко мне одной из бессонных ночей. Решение, которое могло избавить от той тяжести, что лежала на моём сердце.

– Монастырь, – задумчиво нахмурилась Донния, – я помню, ты мне рассказывала о таких местах. У эльфов такого не бывает. Там ты не сможешь стать ничьей невестой, верно?

– Но я смогу многому научиться и поступить на службу в госпиталь или храм, – сказала я, прикоснувшись к голубым жемчужинам.

– Возьми, если тебе нравится, – жрица протянула мне изящное жемчужное колье, но я покачала головой, поблагодарив её за щедрость.

– Спасибо, милая, но в монастырь не разрешается брать ни украшения, ни что-либо другое из мирской жизни. Матушка Евраксия, моя наставница, воспитывалась там. Это светлое и чистое место, стены его сложены из белого камня, а за окнами плещется бескрайнее море.

– Должно быть, красиво, – вздохнула девушка, погладив меня по руке. – Но всё же печально, что ты ничего не можешь взять на память об этой зиме.

– Печально, – согласилась я.

Дни проходили в томительном ожидании. Чем дальше, тем сложнее мне было по-настоящему чем-нибудь увлечься или заняться – я каждую четверть часа подходила к окну и смотрела на потемневшие от сырости запертые ворота. Сугробы оседали на солнце, лесные ветры приносили со стороны Предела запахи талого снега и первое пение проснувшихся после морозов птиц. На исходе марта к нам прилетел магистр Тэрон. Скрестив руки за спиной наподобие крыльев, он нервно расхаживал по гостиной:

– Ещё неделя-другая и дороги превратятся в грязь. Оттают Вечные болота и проснётся вся лесная нечисть. Куда смотрит этот Сандберг, чтоб его демоны сожрали!

– Ты ведь сам говорил, что Орден Инквизиции объявился в Ольдене. Скорее всего, отряд стражей попросту не может покинуть город без лишних подозрений – помимо всего прочего, у них похищенный из Железной крепости колдун, а это не мешок пшеницы, знаешь ли, чтобы погрузить его на тележку и вывезти из-под носа у генерала Гвинты.