Солнечный страж

– Останься, я сам, – и он коснулся моей руки. – Не вздумай переживать, Сония.

Так я осталась наедине с озадаченными воинами и взволнованным Риком. Нет, с моей душой определённо случились какие-то изменения – если раньше грубые слова не достигали своей цели, проскальзывали мимо моих ушей, как жужжание мух в таверне, то сейчас Нора ударила именно туда, где всё было зыбко и ужасно болело. Будь мой разум покрепче, я бы в первую очередь призадумалась о том, что эта женщина ради общего дела отряда побывала в крепости у инквизиторов и рисковала своей жизнью, чтобы спасти незнакомого ей колдуна. Она вместе со всеми скакала два дня через лес, чтобы совершить обмен, за который Орден и Высший совет немедленно приговорил бы весь отряд к повешению или сожжению на костре. Но нет, меня пронзили слова о том, что она посчитала шуткой предстоящую свадьбу своего командира, а меня почти обозвала непотребной девкой, предавшей свой народ. В её словах скрывалась доля правды, а оттого было невыносимо больно и стыдно.

Воины, которых я помогала лечить, а также маг Рикард старались сказать мне что-то поддерживающее, но суть их слов сводилась к тому, что Нора, разумеется, не собиралась огорчать меня или капитана, а лишь вспылила, не рассчитав ущерба от своего вредного характера. Если бы не моё сокровенное знание о будущем ребёнке, я бы не раздумывая покинула стоянку и ушла в лес. И шла бы до тех пор, пока не стала добычей диких зверей или жестоких обитателей междумирья. Но теперь мне было страшно навредить новой маленькой жизни, что зародилась во мне, и я изо всех сил сдерживала даже слёзы обиды. Я сидела у догорающего камина, подтянув колени к самому подбородку и ждала только одного – чтобы поскорее скрипнула тяжёлая дверь и вернулся Эдвин.

Мне было трудно разобраться в том, что я испытывала рядом с ним – слишком сильной ещё была боль расставания с некромантом, слишком остро мне не хватало сейчас наших разговоров с Гаэласом, когда мы смотрели друг в друга – и смешивались языки, жесты, взгляды – и мы понимали друг друга. Наверное, Эдвин Сандберг удерживал сейчас меня по эту сторону живого мира, иначе я бы потеряла опору и провалилась в бездонное отчаяние. Но это было не всё… Мне нравилось, когда он держал меня за руку и когда обнимал за плечи. Его сила и жаркое, живое тепло, его уверенный голос, когда он читал исцеляющие заклинания или отдавал команды отряду. И то, что Солнечные стражи (кроме Норы, конечно) как-то сразу, с первых же мгновений, считали его – моим женихом. А меня – его невестой. Будто мы и вправду на время нашего путешествия по Ничейным землям стали персонажами одной из старых сказок об эльфийской принцессе и прекрасном рыцаре-страже.

***

– Нора любит тебя? – не спросила, а почти утвердительно прошептала я, когда мы с капитаном вновь остались наедине рядом с мерцающими углями.

– Нет, это другое, – покачал головой Эдвин и ласково обнял меня за плечи. – Долгое время она была единственной девушкой в отряде, а потому привыкла, что всё внимание обращено в её сторону. У неё отважное сердце. Поверь, всё, что она наговорила, было сказано не для того, чтобы унизить тебя. Ей трудно принять какие-либо изменения в личной жизни одного из нас.

– Вы когда-нибудь были близки с ней? – шёпотом спросила я, боясь пошевелиться.

– Никогда, – чуть улыбнулся Эдвин. – И никто из наших ребят не был с нею. И всё же она ревнует. Меня и всех остальных. Случись Рику или Акселю найти себе невесту, было бы ровно то же самое.

– Почему Солнечные стражи так неохотно заводят семью? – я обернулась и теперь смотрела в его глаза, казавшиеся тёмно-синими в полумраке. Где-то в самой их глубине тлели угли камина.

– Наш долг охранять границы – видимые и невидимые. Семья крепко связывает с миром живых, и такой страж начинает бояться смерти. Начинает скучать по супруге или детям, а оттого хуже исполняет свой долг. Но всё-таки, жениться нам не запрещено.

Я молчала, разглядывая его лицо – тёмно-рыжие брови, нос и чуть поросшие щетиной щёки, губы, которые сегодня утром (а кажется – так давно) коснулись моих губ.

– Что будет, если я соглашусь? – прошептала я. – Что будет со мной? Ведь моя дочь, она родится наполовину эльфом. Или же мне надо будет… избавиться от неё?

Стоило мне только вымолвить эти ужасные слова, как горло перехватило, и из глаз покатились горячие слёзы. Эдвин непонимающе нахмурился, и тут же вытер большими пальцами мои щёки:

– Ты о чём, Сония? Разумеется, ты родишь её. Это ведь ребёнок, как ты могла подумать!

– Но как?.. – всхлипнула я.

– Как это будет происходить, я тебе расскажу ближе к делу, – он покачал головой, всё ещё негодуя от моего высказывания. – А что касается генетики, то внешне она будет выглядеть, как обычная человеческая девочка. Если женщина из людей рожает от эльфа, то никакие внешние эльфийские признаки у детей не проявляются.

– Внешние? – почему-то переспросила я и сама нашла его руки. – А дар?

Эдвин взял мои пальцы в свои: