Солнечный ветер

– Точно – письмо. Осталось угадать: от кого.

Сергеев отмахнулся:

– А, знаю… Анисимов поздравление нацарапал и через тебя передал. У меня ж скоро день рождения.

Ритвицкий громко рассмеялся.

– Опять угадал: передано через меня. Но не Анисимовым. И не поздравление.

– Заинтриговал, – Сергеев снова повернулся в сторону товарища и вдруг замер.

– Ну, давай-давай, – подначивал тот, – ты на правильном пути. – Поднажми!

Выскользнув из спального мешка, Александр ловко оттолкнулся ногами от верхней части закрытого шкафчика и поплыл в сторону соседнего отсека. Одним резким движением он выдернул из-под удерживающей резинки бортовой журнал и принялся листать страницы в поисках послания…

– За пару дней до старта передала, когда мы крайний раз к Береговому приезжали, – спокойно и с каким-то глубоким удовлетворением в голосе пояснил Ритвицкий. – Просила здесь вручить – на орбите.

Из бортжурнала выпорхнул запечатанный конверт. Поймав его, Сергеев развернулся к свету ближайшей лампы. Слева на конверте был размещен портрет Юрия Гагарина в шлеме на фоне взмывающей в космос ракеты «Восток-1». Справа ровным аккуратным почерком было написано: «Александру от Ирины».

Глава пятая

Борт орбитальной станции «Салют-6» СССР; Звездный городок – Москва

Февраль 1978 года

– Мать моя Рита!..

– Что опять случилось?

– Да я даже дневальным на первом курсе училища столько не вкалывал, – тяжело дышал Ритвицкий. – Это за что ж такое наказание?!

– Не хнычь – чуть-чуть осталось, – подбодрил Сергеев. – Лучше расскажи что-нибудь смешное. У тебя это хорошо получается.

– Смешное?.. – почесал тот за ухом. – Хочешь узнать, как меня из детского сада с позором выгнали?

– Из детского сада? Неужели ты с юных лет не дружишь с законом?

– Получается так.

– За что ж тебя оттуда погнали?

– За патриотизм.

– Как это? – Сергеев на мгновение отвлекся от проверки системы.

– Сейчас расскажу…

Второй день пребывания на орбите экипаж занимался ремонтом и наведением порядка внутри станции. К утру температура в ее отсеках поднялась до приемлемых плюс двенадцати градусов, и друзья, одевшись потеплее, с воодушевлением принялись за работу.

Первым делом они заменили несколько метров лопнувших титановых труб, заново заполнили систему водой и проверили ее под давлением на герметичность. Сразу после этого дружно устраняли потоп, образовавшийся из-за растаявшего льда. После обеда занялись заменой фильтров вентиляции, основательно забитых пеплом и остатками специального диэлектрического огнегасящего состава. Затем при помощи влажных салфеток убирали налет гари с оборудования и светлых стеновых панелей. Ближе к ужину Сергеев взялся за включение и проверку систем, а его товарищ возился в дальнем конце основного отсека станции.

– Кажется, я тогда был в старшей группе, – начал повествование Владислав, одновременно ремонтируя пострадавшую от огня рамную металлическую конструкцию за снятыми панелями. – Так вот… находясь на прогулке, нашел я знатную ветку – слегка изогнутую и с метр длиной. Ну точь-в-точь сабля! А накануне посмотрели мы с отцом художественный фильм в кинотеатре, где отважный красный командир водил свой кавалерийский отряд в лихую сабельную атаку.

– «Как закалялась сталь», что ли?

– Убей – не вспомню. Вся картина состояла из цокота копыт, рубки, криков, погонь, стрельбы… В общем, сплошная динамика, заставлявшая биться мое маленькое сердечко со скоростью барабанной дроби. Но помню, был и один спокойный эпизод с тяжелым разговором командира и комиссара о нехватке провизии. Остальное из памяти стерлось.

– Значит, в тот день судьба послала тебе настоящую командирскую шашку?

– Именно! Схватив ту ветку, я сразу представил себя красным командиром и проникся заботой о голодных подчиненных…

Проверка систем заканчивалась. Экипаж последовательно ввел в работу и проверил электросистему, радиосвязь, системы регенерации воды, терморегулирования и газового состава, ориентации и управления движением, две группы двигательных установок, причалы и комплекс научного оборудования. Все исправно работало, кроме механизма поворота центральной панели солнечной батареи, о которой упомянул накануне Ритвицкий. В данный момент Сергеев заканчивал проверку работоспособности топливной системы, а разборки с панелью космонавты решили отложить до лучших времен.

– Представляю тебя в роли того командира, – посмеиваясь, Александр нажимал клавиши и смотрел, сколько топлива и вытесняющего газа имелось в каждом из топливных баков. – Панамка, короткие шорты, сандалеты. И палка в руке.

– Ты забыл про колготки под шортами с отвисшими коленками. И локти, обильно измазанные зеленкой, – уточнил Ритвицкий.

– И как же ты в таком виде добывал провизию?