Солнечный ветер (СИ)

Если бы у Дженсена оставались силы на крик, и если бы это помогло, он бы закричал, срывая голос. Но он только хрипел, захлёбываясь хлынувшей в рот кровью, и беспомощно смотрел на неподвижного Джареда, накрывшего собой кусок дерьма по кличке Юпи. На обтянутой серебром спине зияла чёрная оплавленная дыра из перемолотых костей, мыщц и тканей биоскина и скафандра.

В голове билась только одна мысль: «Ты же обещал, Джей, ты же, мать твою, обещал мне, что с тобой ничего не случится... зачем ты мне пел об этих долбаных кошках, ублюдок? Ненавижу тебя! Люблю тебя... как же я без тебя...»

Он безразлично смотрел, как с неба посыпались рейнджеры, окружая периметр их смертельной схватки, и ждал наступления небытия. Потом весь обзор заслонило заплаканное лицо Бруни и её огромные глаза, наполненные слезами, но Дженсену уже было не до эмоций подруги. Он устал терять любимых людей. А потом его мир погас.

*****

...Казалось, он только на секунду прикрыл глаза, а когда снова открыл их, оказалось, что он всё ещё на этом свете, хотя особого желания оживать не испытывал. Зачем? Ведь Джареда здесь точно нет. Он бы почувствовал, если бы сердце «желторотика» билось где-то, пусть и на другом краю Галактики. И была только одна причина, по которой Дженсен больше ничего не чувствовал.

Вяло и без интереса он провёл глазами слева направо, шевелиться не получалось.

Он на корабле, без сомнений.

И это не «Солнечный ветер», собственный корабль он бы сразу узнал. Рейнджеры шутили, что своя обшивка по-особому пахнет.

А потом в поле зрения появились заплаканная Бруни и угрюмый Вент с забинтованной рукой, лежащей на перевязи. Это хорошо, что оба живы. Стоило бы всё-таки спросить, вдруг случилось чудо после того, как он потерял сознание?

- Джа-ред?.. - прохрипел он свой самый главный вопрос. Собственный голос показался Дженсену чужим: тихим, немного громче шепота, и каким-то тонким, словно сорванный криком. Но и это было хорошо. Хорошо, что он может говорить и думать. Значит, он на самом деле жив.

С днём рождения, что ли?

Вент промолчал и отвёл глаза, а Бруни закрыла ладонями лицо, не сдерживая слёз. Что ж, более чем красноречивый ответ. Зачем он спросил?! Неужели всё-таки надеялся на ещё одно, самое главное чудо в своей жизни? По-моему, пора перестать верить в чудеса. Чудеса - это к Джареду... то есть, теперь уже к детям Индиго, ведь Джаред говорил, что некоторые из них обладали больше чем одним приобретенным даром. Джаред и был настоящим реальным чудом, второго такого парня уже никогда не будет.

- Кто... ещё?.. - тихо прошелестел Дженсен. Он должен был поинтересоваться, хотя бы ради памяти Джареда.

- Флинт и Ариэль, - ответил Вент, потому что Бруни не могла сказать ни слова, пытаясь взять себя в руки. - Марк только что в операционной. И Ясуда. И ещё два экипажа, восемь рейнджеров, участвовавших в погоне за браконьерами. Много раненных.

- Брэмэр?

- Жив и здоров. Уже отправлен с конвоем на Землю вместе со своими головорезами. Почти две тысячи человек, вся верхушка гидры.

- Это хорошо... очень хорошо. Наконец-то, правда?.. - сказал Дженсен, ощущая нарастающую боль в груди. Говорить становилось всё труднее, мысли путались, и хотелось одного: просто умереть, чтобы больше ничего и никогда не чувствовать. Но у него осталось ещё одно важное дело, ради которого он держался в сознании. - Джаред сегодня сказал, что Сети, возможно, пришёл конец. Он оказался провидцем. Впрочем, он всегда что-то предсказывал, и это постоянно сбывалось, а я ему не верил, помнишь, Бруни?.. Не плачь, девочка... мы разрушили Сеть... всё было не зря... Это хоть как-то примирит нас с бесценными потерями... Я хотел бы... У Джареда при себе должен быть мой медальон... он держал его в кулаке, когда... там внутри сапфирит... Я хочу, чтобы они оба остались с ним: амулет и минерал. Джаред просил меня об этом. Скажите тем, кто... отвечает за тело, пусть наденут ему на шею. Он ещё послужит...

- Ты бредишь, командир, - почти испугано проговорил Вент, впервые в жизни теряя своё красноречие.

- И не думал... я надеюсь, что последняя просьба в этом грёбаном мире ещё чего-то значит. Просьба Джареда Падалеки.

- Хорошо, я добьюсь этого, даже если все будут против, - пообещал Вент, и Дженсен ему поверил. Сингх добьётся чего угодно.

- Просто сделай это скорее... я хочу, чтобы медальон и Джаред как можно быстрее объединились.

В наступившей паузе было слышно, как всхлипывает Бруни, некрасиво шмыгая носом. Если бы Дженсен мог, то прижал бы девушку к груди, чтобы успокоить.

- Тебя сейчас повезут на операцию, но если ты хочешь попрощаться с ним, мы могли бы... - начал было Вент, но Дженсен его прервал тихим и яростным шипением:

- Нет! - Он закрыл глаза и яростно прокусил губу до крови. Боль - это хорошо, она отвлекает от всего на свете, заставляет на драгоценные минуты забыть обо всём и думать только о себе. Странно, ресницы мокрые и по вискам что-то потекло. И уже спокойнее Дженсен добавил: - Нет. Я хочу запомнить его живым...