Солнечный ветер (СИ)

Неужели Джейк не почувствовал ее боль и мольбу… Она так нуждалась в нем! Единственный, любимый, свой, родной и такой желанный… Ее тело соскучилось по нему, ее душа рвалась к нему, ее руки жаждали прикосновений к нему… Только одна ночь дала бы ей неимоверную силу и энергию! Уничтожила бы страх, боль и тяжесть, доставшейся ей ноши… Как же он не понял ее? Как же не почувствовал ее желание? Только одна ночь с ним, и все невозможное стало бы реальным для нее… Он ее воздух, солнце, ее жизнь, ее сила и ее слабость…Как же он мог, так легко поддавшись своим эмоциям и новому званию вожака стаи, забыть о ней?

Она бы легко отпустила его утром… Без возражений и упреков… Но, сложилось все именно так, как сложилось…

Белла легла на диване и вспомнила Мигеля… Она была восхищена его самообладанием и выдержкой… Она казалась себе маленькой капризной девочкой, неопытной, глупой и никчемной по сравнению с ним! Белла вспомнила его взгляд, пронзивший ее насквозь, страшно испугавший и смутивший ее…Никто и никогда, ни Эдвард, ни Джейк не смотрели на нее так… Так откровенно и страстно желая ее глазами! Его взгляд спровоцировал ее…

Она все поняла и без слов, и последующий поступок Мигеля рассказал ей о многом, о том, чего она еще не знала в этой жизни… Мужчин от мальчиков отличает не только стоимость их игрушек…Вот за это она восхищалась им и уважала!

«Ты еще очень молода, неопытна и ты…. женщина!» — вспомнила его слова Белла. Молодость и неопытность легко проходят с годами, эти недостатки поправимы. Она навсегда останется для всех в цветущем возрасте двадцати пяти лет, и опыт появится…, и то, что она женщина… Это скорее ее козырь! «Ты еще не знаешь своей силы…» — снова вспомнились слова Мигеля. Да… Она еще не знала… Белла тяжело и грустно вздохнула. «Как же сложно быть женщиной…» — снова вздохнула и засмеялась сама над собой.

Собирая чемодан, пакуя вещи и размышляя, Белла не заметила, как пролетело время. Чарли поднялся пожелать ей спокойной ночи и благодушно настроенный ее довольным видом, ушел к себе. Она, окидывая взглядом комнату, проверяя все ли она уложила, наткнулась на серебряный браслет с подвеской… Он был порван. Белла с грустью положила его в карман дорожной сумки. Его нужно починить, он должен быть всегда с ней… Она с нежностью поцеловала миниатюрную фигурку волка. «Я больше не сержусь на тебя Джейк — подумала она. — Я люблю тебя… Теперь ты будешь меня ждать, я буду со своей стаей…» — и она отослала их в пространство, Джейк увидит их. Белла стала постоянно контролировать доступ к своим мыслям, и теперь, увидев блокаду их определенной области у Охотников, старательно применяла ее. Ей нравилось общаться мысленно, но Джейк постоянно находился в этаком эфире стаи, и скрыть там, что-то иногда было практически невозможно…То, что я могу и хочу выставить на всеобщее обозрение — милости просим, но выворачивать всю свою душу перед кем попало, она не хотела… Тем, более сейчас, когда информация разной степени важности постоянно стекалась к ней, быть открытой для всех она не желала. Это непозволительная роскошь! Это преступное ротозейство…

Белла приняла душ, надела свою любимую пижаму и прилегла на диван. Сон не шел к ней… Она думала и размышляла. Ей нужен такой человек, который бы понял ее, помог советом и молчал о том, что услышал. Такой человек есть, но звать его, Белле было неловко… Он ей не нянька! Мучаясь и терзаясь, она все же решила его мысленно позвать, но стыд и ее сегодняшняя детская выходка, не позволяли ей…

На долю секунды комната озарилась вспышкой голубоватого света. Он пришел сам.

— Ты напрасно себя мучаешь, донна! — его бархатный голос звучал глухо.

— О, Мигель, прости меня… Я, наверное, отвлекаю тебя от работы или отдыха… — неуверенно начала говорить Белла.

— Ты моя работа и мой отдых, я или Алехандро всегда находимся рядом с тобой, ты забыла, донна? — он смотрел на нее ничего не выражающими глазами. — Когда ты ешь, спишь, собираешь вещи в дорогу или плачешь… Ты, искусно прячешь свои мысли, я не всегда вижу их, но я чувствую, что тебя что-то волнует. Что? — он смотрел ей прямо в глаза. — То, что ты скажешь мне или спросишь, оно останется здесь и здесь! — одна его рука легко прикоснулась ко лбу, а другая к сердцу. — Никто и никогда не узнает этого, потому что я тоже не люблю показывать то, что принадлежит только мне или кому-то еще, тем более тебе, моя донна… Верь мне! Ты просто знаешь меня не достаточно хорошо, потому твои сомнения… — он грустно посмотрел на нее. — Я живу две тысячи лет и знаю ответы на все вопросы,… по крайней мере, на многие, — вздохнул он и посмотрел на Беллу. Белла жестом пригласила его сесть. Он вежливо кивнул и присел на край дивана.

— О, Мигель… я хочу быть честной и откровенной с тобой. Тот, кому ты доверяешь свою жизнь и тот, кто прикрывает тебе спину, другого не заслуживает! Но, мне… — она снова почувствовала неловкость, но решительно подняла подбородок, и произнесла: — Я стыжусь своего поведения сегодня, мне кажется, что я вела себя, как истеричка и ты…