Солнечный ветер (СИ)

С бабушкой Данила познакомился совсем недавно, потому все ещё изучал ее как нечто диковинное и непонятно для чего предназначенное. С ней они иногда встречались — либо у нее дома, либо на нейтральной территории, она стремилась что-нибудь ему подарить — дорогое и часто ненужное, звала куда-нибудь съездить вместе в отпуск, но все же не слишком настаивала и не слишком ему докучала, вела себя мирно и явно очень хотела наладить отношения и с ним, и с мамой, которая тоже душу нараспашку распахивать не стремилась.

Даня всегда знал, что со своими родителями мама не общается, в причинах разобраться не пробовал, но сказанное однажды «нас там не очень хотят видеть» усвоил. Это легко компенсировалось тем, что их в принципе много где в других местах жаждали повидать. И дефицита общения, внимания и любви у Дани точно никогда не было.

Тем более неясно — что это за зверь такой невнятный, бабушка. Енот понятнее.

А эта… появилась одномоментно, по телефонному звонку полгода назад, после которого мама сделалась грустной и сказала, что умер ее отец и надо помочь ее матери.

Сейчас Наталья Викторовна, душно пахнувшая насыщенным сладким парфюмом, крутилась в прихожей у зеркала, поправляя прическу, пристраивая Павлуше сумку и что-то приговаривая. А потом заметила внука и широко ему улыбнулась.

— Данечка! — воскликнула она, всплеснув руками. — С днём рождения, дорогой! Поди-ка сюда, за уши тебя потаскаю.

Внук бросил озадаченный взгляд за спину, а потом, обратно повернувшись к Наталье Викторовне, осторожно поинтересовался:

— Это зачем это еще?

— Традиция. Говорят, чтобы именинник в следующем году еще больше вырос, надо потянуть его за уши столько раз, сколько лет. Ты не знал, что ли?

Данька мотнул головой и решительно заявил:

— Меня устраивает, как я росту. Можно не дергать.

Надо отметить, что для своих тринадцати лет Даня уже догонял в росте мать и определенно давно поравнялся с бабушкой. Потому Наталья Викторовна заскользила глазами по его довольно долговязой, немного нескладной, как у птенца, но имеющей определенные задатки фигуре и вздохнула:

— Ну… наверное, ты мог и не знать этого обычая. В Ирландии так не делают, да? Или это просто не модно?

— Да я не помню уже, как там в Ирландии было…

Его неудавшиеся воспоминания были прерваны явившимся в прихожую енотом. Это домашнее чудовище метнулось к тумбочке, в мгновение ока оказалось рядом с сумочкой Натальи Викторовны и стало увлеченно царапать замок.

— Грыць, фу! — выкрикнул Даня и, подлетев к своему питомцу, попытался отобрать у него вещицу.

— Боже, это… это твое?! — опешила бабушка, ошалело глядя на зверя и прижав аккуратные ухоженные ладошки с идеальным маникюром к щекам. — Это что? Енот?

— Ну да, енот, — сказал мальчишка. Ему все же удалось отобрать у Грыця сумочку, и он быстро отдал ее бабушке. — Вы спрячьте в шкаф и повыше. Туда он еще не научился забираться.

— Но он же не обезьяна, как он может туда залезть? — ужаснулась Наталья Викторовна, но сумочку и правда принялась запихивать на верхнюю полку, что было несколько проблематично с ее росточком.

— Этот ирод хуже обезьяны! — объявила Павлуша, а из кухни высунулся Олекса и быстро, бесстрастно глянул на пришедшую гостью. Вскинул брови, чуть удивившись, и очень вежливо поздоровался:

— Здравствуйте, Наталья Викторовна. Сколько лет, сколько зим.

— Леша? И ты тут?

— День рождения крестника — святое. Мы всегда вместе празднуем. Да, Данька?

— Ага, — радостно подтвердил Даня и ухватил Грыця. — В общем, мама скоро будет, а мы пошли дальше пиццу печь.

— Даня! — просящим голосом протянула Наталья Викторовна.

— Дань, — вслед за ней хмыкнул и Олекса. — Вообще-то твоя гостья.

— И че мне делать? — обреченно вздохнул Данила.

— А… — бабушка запнулась и робко потупилась, — а покажи мне свою комнату. Я же у вас никогда не была… Красивая у вас квартира.

Квартира у Миланы и Данилы Брагинцов и правда была красивая. И производила впечатление уже из самой прихожей, одна стена которой была скрыта огромным шкафом с зеркальными дверьми, а другая — матово-серая с яркими пятнами в виде декоративного панно. Даня вел новообретенную родственницу, а та оглядывалась по сторонам, едва ли не открывая рот, потому как, несмотря на то, что они с мужем жили на очень и очень широкую ногу, но все же представить себе, что их собственная дочь обзаведется однажды подобной недвижимостью в центре Кловска без посторонней помощи, они себе когда-то представить не могли.