Солнце-апельсин. Стихи

Я слышу музыку далёких языков.
Грузинского протяжную распевность,
Аварского орлиность и металл,
Английского уединённость.

В французском грусть,

чуть-чуть любовный флирт
                    туда ещё подмешан.
Отрывистостью фраз неспешен,
Строг немецкий. Мирт
Как символ тишины и наслаждения
Еврейскому подходит больше.

Испанский будит в сердце матадоров,

Фламенко разрывает кастаньеты!
Норвежский – извинительно-ласкательно,
Зимою счастье жизни разогретое.

Мне датский Андерсена тембром говорит,

По-шведски Карлсон с Малышом шалит,
Армянский нарисует Ереван,
Арабский – по пустыне караван.

Казахский степью разольется в две струны,

В чеченском – горы, бурку и кинжал
                                        (я услыхал).
Персидский восхваляет в две луны.

В румынском Рим

  дыханием своим
Из старины напомнит.
                            Мнит
До сих пор его частицей
Бухарест.

Итальянский раздаётся оперой и серенадой.

Ряд языков мне изучать не надо.

А впрочем, это всё совсем не так.

И в каждом языке есть вдохновение.
И сердцу и душе отдохновение.
А сложность изучения – пустяк.
Пусть даже это всё совсем не так.

«Ты такая мне близкая…»

Ты такая мне близкая
              И такая далёкая.
Среднего роста,
            Но такая высокая.
Северным говором окая,
каблучками настойчиво
                                цокая,
Когда ссоримся мы,
Меня электричеством
                                токает,
Болью в душе отдаётся
               Как от ста калек.
Бег электронов по сердцу наметит жизнь,
Пульс, разбегаясь по телу, бежит в висок.
В непонимании любви платок
                                Трудно обратно сшить.
Боже, как иногда твой рост
                                 Так непомерно высок.

Пропасти нужен мост,

Нам без него не пройти.
В ссоре нужен вопрос,
Чтобы её обойти,
Чтоб не свалиться вниз.
Или постройте мост.

«Кто ничего не хочет удержать…»

«… и тот, кто ничего не хочет удержать, владеет всем»

Э.М. Ремарк

Кто ничего не хочет удержать,
                             владеет всем.
Прощается со всеми насовсем
И грациозно продолжает восхищать,
Приумножая восхищения на семь.

Ему не страшно ничего терять:

Ни жёлтый лист, ни память, ни здоровье.
То, что не держись, трудно отобрать —
Богатства странного беспечного условие.

Оковы для него всегда малы,

А мир велик
                           для вечного владения.
Да и отвык,
Наверное, старик
От торжества земных прикосновений,
Реальной жизни и страстей мгновений.

«За бородкой, иронией и пенсне…»