Солнце для речного демона

Эмили слушала перепалку этих прекрасных, хотя и очень странных дев и пыталась собрать воедино обрывки их слов. Понять ундин сложно. Но Эмили уяснила несколько вещей – они не боги, у них есть хозяин. И он тоже не бог. И если они все не боги, то, вероятно, она жива, а вовсе не умерла, как ей казалось прежде.

Темноволосая ундина продолжала:

- Может, это вовсе не я желаю, а то, кем я стала благодаря ему? Может, будь я человеком или низкоросликом… Как их… го… гномом, я бы и не посмотрела в его сторону.

- Дура ты, - спокойно сказала белокурая. – Причем неблагодарная. Будь ты хоть креветкой, от него млела бы, как миленькая. А станешь дальше ерунду молоть, все расскажу ему. Он быстренько тебя выгонит. Отправит в Туманное море, чтоб неповадно было.

Кожа ундин была бледной. Но даже с этой бледностью Эмили заметила, как побелело лицо темноволосой.

- Не говори ему, - взмолилась та. – Ты же понимаешь, я просто болтала. Я же всегда так, мелю языком, как лягушка. Даже сама не понимаю, что несу. Вот даже сейчас. Вообще не понимаю, я тины переела, она в голову ударила. Не говори ему…

Ундина явно испугалась. Тот, кому принадлежит это подводное место имеет над ними власть.

И ему зачем-то понадобилась она, Эмили.

Чрез какое-то время бесконечный коридор разветвился, ундины проволокли ее в самый левый проход и рывком поставили на ноги. Ее качнуло, но Эмили смогла удержаться, тем более что крепкие руки все еще сжимали локти.

Перед ними дверь без ручек, непрозрачная, в отличие от стен коридора. Слева на уровне груди висит шар размером с дыню и исходит голубоватым свечением.

- Последи за ней, - приказала белокурая, которая явно главная среди них двоих. – Я дверь открою.

Разомкнув пальцы на локте Эмили, она шагнула вперед, а Эмили подумала, что на коже останутся внушительные синяки.

Ундина коснулась шара, по поверхности прокатились белые волны, и дверь медленно поползла в сторону. Эмили смотрела, как она вылезает с дугой стороны прозрачной стены, оказываясь прямо в воде. От осознания, что между ними и бескрайней толщей лишь тонкая грань, по коже прокатился озноб.

- Вперед, - приказала темноволосая и толкнула.

Даже если бы могла, у Эмили не хватило бы сил справиться с двумя ундинами. Нервно сглотнув, она на дрожащих ногах сделала шаг. Ее тут же ухватили и втолкнули в комнату.

Комната оказалась небольшой, с такими же прозрачными стенами, за которыми в голубой воде движутся тени. У дальней стены что-то вроде низенькой тахты, покрытой тонкой белой тканью. Пол тоже прозрачный, под ним тревожная темнота.

- Располагайся, - с усмешкой бросила белокурая и с кошачьей грацией выскользнула из комнаты.

Дверь поползла обратно, истекая струями воды, и, едва сомкнулась со стеной, Эмили, наконец ощутила, как её трясет. Доковыляв до тахты, она села, прижавшись спиной к холодной стене и обхватила колени. В глазах затуманилось, по щекам покатились горячие дорожки.

- Рикки… - прошептала она, словно заклинание, которое могло оградить ее от ужасов мира, в который попала.

Здесь все чужое, все непонятное и страшное. Ундины, больше похожие на ревнивых фурий за что-то её сразу невзлюбили, в мокром платье холодно, от сырых волос тоже мало тепла. Никто не объяснил, что это за место, кто такой загадочный «он», и почему ундины так боятся его. Единственное, что было ясно – она жива. Но сейчас не понятно, хорошо это или не очень.

Повернувшись к стене, Эмили стала рассматривать вытянутые тени, неспешно проплывающие где-то вдалеке. К стеклу не подплывали, и оставалось лишь гадать, кому они принадлежат. Но даже на таком расстоянии тени выглядели внушительно и опасно. Сверху вода значительно светлее и исходит белыми волнами. Вероятно, уже день, что значит, она провела без сознания всю ночь и удивительно, как не погибла, учитывая, что в легких оказалось много воды.

Но низ комнаты все еще внушал тревогу. Вода под ним почти черная, что значит, солнечный свет туда не проникает, и глубина может быть любой. А в ней непременно обитают жуткие твари.

Эмили еще сильнее подтянула колени к подбородку, надеясь, что эти твари не вздумают тыкаться носами в стекло, которое вдруг показалось невыносимо тонким и хрупким.

- Рикки… - повторила она охрипшим от воды голосом. – Где ты… Если бы ты знал, что я жива, ты бы спас меня. Непременно спас. Мой Рикки…

Развернувшись к стеклянной стене, она уставилась в непроглядную голубую воду. Крупные тени приближаться не решались, зато маленькая рыбка быстрянка подплыла к самому стеклу и тыкается носом, словно пытается пробраться внутрь.

Эмили погладила стену в том месте, где в него толкается рыбка и проговорила печально:

- Глупая маленькая. Не туда ты стремишься. Это ты на свободе, а я, похоже, пленница.

Рыбка вильнула хвостом и повернулась правым боком, будто желает, чтобы ее погладили, как кошку.

- Не могу я тебя погладить, - произнесла Эмили. – А если б могла, то недолго. Это ты под водой дышишь, а я наоборот. Плыви к своим. Хоть у кого-то жизнь сложится лучше моей.