Солнце для всех!

Потом они лежали в расслаблении, курили лёгкую дурь и болтали о пустяках. Кто-то из триумвиров приносил из служившего маленькой кухонькой и одновременно столовой угла квартиры бутерброды и горячий чай, они подкреплялись, набирались сил и всё снова повторялось…

Утром Чеин проснулась от прикосновения. Открыв глаза, она увидела лицо Джам. Женщина улыбнулась и поцеловала её грудь. Чеин было приятно, и она охотно ответила Джам взаимностью — они стали ласкать друг друга… а потом проснулись Риб и Гвел…

Гвел отправилась в душ первой, после чего взялась за приготовление завтрака; за ней пошли Риб и Джам, присоединившиеся после к мужчине. Чеин вошла в кабинку последней и несколько минут стояла под хлеставшим её горячим ливнем, пока вода не смыла с её тела все следы прошедшей ночи. Когда она вышла, раскрасневшаяся и свежая, завтрак уже был готов. Джам накинула на неё легкий домашний халат и помогла обтереть волосы пушистым полотенцем, после чего Гвел пригласила её к столу.

Завтракали полуфабрикатами быстрого приготовления, бутербродами и дешёвым кофе. Говорили мало, но Чеин не чувствовала при этом никакой неловкости. Наоборот, ей казалось, что она знает этих людей уже давно, ей было приятно находиться рядом с ними, а им — Чеин это чувствовала — с ней.

Вышли все вместе, предварительно обменявшись контактами для связи.

— Может, придешь сегодня вечером? — от имени всех троих предложила тогда Джам.

— Я не уверена, что смогу… — ответила Чеин. — Но я хочу прийти… правда хочу… — она улыбнулась женщине, взяв её за руку.

Гвел тогда без слов шагнула к Чеин, и нежно обняла её.

Триумвиры проводили Чеин через квартал до перекрёстка, где их пути расходились, — Чеин направлялась к метро, а триумвиры — в противоположную сторону, к проходной завода, — там они попрощались. Чеин по очереди обнялась и поцеловалась с каждой и, развернувшись, накинула на голову капюшон и перешла улицу.

Она ни разу не обернулась, даже когда прошла приличное расстояние. Ей казалось, будто кто-то из её новых подруг может заметить слёзы, наполнявшие её глаза и стекавшие тонкими струйками по холодным щекам. Глупая мысль, понимала Чеин, но ничего не могла с собой поделать. Ей было грустно и одиноко. Чеин понимала: она была лишь гостьей, не более; влюблённость Джам скоро пройдёт, да и самой ей быстро надоедали отношения… — именно поэтому Чеин была одинока. Она не испытывала недостатка в сексе, но все её связи заканчивались одинаково — они ей надоедали. С юных лет, главным для неё было и оставалось её участие в подготовке грядущей революции. Это было главным. Остальное… остальное было ничем иным, как удовлетворением потребностей… в еде, сне, сексе… Остальное было лишь необходимостью, но никак не смыслом её существования.

Дойдя до станции с лаконичным, как и у большинства станций подземки Тира, названием «42/18», — где число «42» обозначало номер станции, а «18» — номер линии метро, — Чеин спустилась по эскалатору вниз — в типовой длинный пеналообразный зал с низкими потолком и узким перроном. Через минуту она села в подошедший поезд в сторону центра.

Вышла Чеин на станции «Солнечная поляна» Второго Внутреннего Кольца, через полчаса. Соблюдая обычную осторожность, Чеин прогулялась по району, блуждая по тихим улочкам и переулкам. Район был из тех, что населяли горожане побогаче, — она и сама жила в таком, только западнее башни. На дорогах и тротуарах здесь не было ям, невысокие дома регулярно ремонтировались и были выкрашены в яркие, тёплые цвета — оранжевый, жёлтый, сочный зелёный… Чистые улицы ярко освещались фонарями, витрины на первых этажах домов выглядели празднично. Через каждую сотню метров попадались кафе и чайные, в которых в этот час было немноголюдно. За тщательно вымытыми до идеальной прозрачности окнами в уютных креслах за столиками сидели чисто одетые, довольные жизнью люди, мельком поглядывавшие на Чеин и часто с интересом задерживавшие на ней взгляды. Чеин не выглядела случайно оказавшейся в этом престижном районе, — она была такая же, как они: шла уверенно, лишь изредка снисходя до ответных взглядов.

Убедившись, что за ней нет слежки (внимание любопытных бездельниц не в счёт, — к ним Чеин привыкла; её беспокоили другие взгляды — профессионально-безразличные взгляды переодетых ворон), Чеин вышла по узенькому переулку на улицу с ярко-жёлтыми домами и направилась к тому, где жила Гэл.

— О, Чеин! Здравствуй, сестра! — миловидная слегка полноватая молодая женщина встретила Чеин у двери квартиры, занимавшей весь второй этаж одноподъездного дома.

— Здравствуй, Сэт, — поздоровалась с женщиной Чеин.

— Мама сейчас занята… — быстро продолжала та, — у неё операция. Ты проходи… — Сэт отступила немного в сторону, пропуская её в прихожую и, закрыла дверь, как только Чеин вошла. — Раздевайся… — она принялась помогать Чеин с плащом. — У нас здесь гости, но ты не волнуйся… идём! — Сэт схватила Чеин за руку и потянула за собой по коридору.

— Подожди, — упёрлась было Чеин, — а кто?..

— И-и-идём!