Солнце гигахруща. Том 1 Том 2 (СИ)

— К данному моменту нам удалось наладить более или менее устойчивый контакт с тридцатью пятью общежитиями. Вернее сказать, теми организациями, которые можно считать их правительствами. Еще о примерно двадцати секторах у нас есть неподтвержденная пока информация. Так вот на основе наших контактов и относительно достоверных данных мы установили, что структура каждого отдельного общества и характер властных структур различен. Одни и те же люди, то есть социальные объекты, скопированные из нулевого сектора, сформировали разные связи. Так, например, в секторе ноль-один-три, — он ткнул указкой на карте, — религиозные структуры после возникновения их сектора стали формироваться намного быстрее светских. Поэтому к пятому гигациклу власть партии и ликвидаторов рухнула и уступила место сразу трем враждующим религиозным государствам.

— И там правят чернобожники? — спросил Андрей.

— Чернобожники в их числе, — ученый кивнул. — Они соперничают с адептами Культа солнца и Пророками Хтони. Стоит отметить тот факт, что их экономическая структура тоже отличается от нашей. Если мы по факту существуем в условиях военного коммунизма, то в секторе ноль-один-три фактически реставрировали феодальную систему. Потому что военачальники и верховные служители культов контролируют отдельные производственные объекты, отрасли и подчиняются верховному клирику, который отдает участки в условное кормление в обмен на лояльность и защиту границ вверенной территории. — он вдруг задумался и через несколько секунд спросил. — Вы ведь не знаете, что такое коммунизм и феодализм?

— Я не знал, — честно признался Андрей. — Но я слушаю вас и у меня ощущение, как-будто я все вспоминаю. Словно слышал раньше.

— А, например, в секторе один-один-шесть реставрировали капитализм, — продолжил Михаил Никитич, указывая места на карте. — Вот здесь государственная власть не установилась вовсе и люди живут в анархических коммунах. В соседнем секторе люди по невыясненной причине большей частью вымерли и выжившие по своему уровню откатились до околопервобытного уровня. Вот здесь люди также построили военный коммунизм, но во главе там стоят избираемые производственными и военизированными коллективами делегаты — аналог догигахрущевских советов. Вот здесь к власти пришли криминальные элементы и установили некий симбиоз олигархически-феодальной власти на капиталистической основе. А вот в этом секторе — правда мы не смогли установить это доподлинно — мутантам удалось построить свое собственное Содружество размером в шесть сотен этажей и фактически прийти к тому, что по слухам, можно определить как коммунизм в самом научном его понимании.

— Откуда вы обо всем этом знаете? Ведь пограничные зоны — особо опасны, и сквозь них невозможно пройти.

— Сквозь них можно пройти, вполне реально. Но это сопряжено с огромным напряжением и неизбежной тратой человеческих ресурсов, — ученый разочарованно покачал головой. — Существуют магистральные пути — лифтовые, железнодорожные, автомобильные — по которым мы проводили экспедиции в соседние сектора и устанавливали контакт. С некоторыми — легко, с другими приходилось вступать в вооруженный конфликт и отступать. Но в целом мы имеем представление о том, что происходит в других секторах. Более того, там, где у власти стоят рациональные руководители, мы осуществляем кооперацию по отдельным вопросам.

— Значит, можно поехать сквозь весь гигахрущ?

— Нет. К сожалению, нет, — вновь покачал головой Михаил Никитич. — У транспортных артерий есть свои ограничения, которые к тому же усиливаются перестройкой гигахруща. Это вызвано мощными самосборами, о которых позже расскажет мой коллега. А пока я еще хочу закончить по теме моего выступления.

Ученый говорил еще минут тридцать, периодически меняя слайды. Андрею очень понравилось его выступление и, наверное, в большей степени потому, что гость НИИ мог в иных местах догадаться и даже закончить за выступающим отдельные мысли. Андрей ничего не знал о фрактальных изменениях других секторов, но когда дело доходило до общей теории, он вдруг ловил себя на мысли, что уже слышал где-то нечто подобное.

Следом к проектору вышла пожилая женщина с глубокими морщинами и редкими седыми волосами. Несмотря на свой дряхлый вид, она очень живо говорила, постоянно мотая при этом головой, будто страдала от какого-то недуга. Собрание шло без перерыва уже более двух часов и Андрей чувствовал, как утомлялся разум от потока информации. Однако, увидев на экране проектора надпись «Самосборные явления», он тут же оживился.

— Я хочу еще раз поприветствовать всех собравшихся здесь, — начала женщина, — и в общем отметить свое негодование по поводу того, что мое выступление будет, пожалуй, самым неясным и основанным на догадках.

— Ничего-ничего, Наталья Георгиевна! — подбодрил ее Звездин. — Тут всем известно, что самосбор непознаваем.

— Да, к большому сожалению он непознаваем на данном этапе развития технологии. Поэтому наши гипотезы и теорию часто приходится строить на догадках и домыслах. Но давайте же приступим.