Солнце и Луна (СИ)

— А ты не устал, Эльм?

— Что вы, господин Коледин, ни капли!

* * *

Видение резко закончилось, но в памяти всплывали и иные эпизоды, которые я порой видела во снах, и считала лишь игрой воображения, но теперь я точно знала, что это были настоящие воспоминания.

Матильда же говорила, что мы приехали с севера, и отец об этом не раз рассказывал, но почему я не осознала, что жила здесь, у берегов Мертвого моря⁈ Людмила и Мефодий Коледины — те самые слуги родителей, которые прятали меня от Рустемзаде. Женщина назвала меня Туаной, моим настоящим именем, а потом произнесла: «Элиф», словно постыдное прозвище! Что это значило? Что вообще означает мое имя? И тот мальчишка, Эльм, я где-то его видела! Причем не просто в детских воспоминаниях: мне знакомы его голубые глаза, высокий лоб, обаятельная улыбка, длинные светлые волосы. Он брал меня на руки, и летал над Мертвым морем, а я не осознавала, насколько это опасно, просто наслаждалась манящей высотой.

Глава 18 На краю света

Дракон подо мной пошел на снижение, и я поняла, что углубилась в свои мысли, не заметив толком полета. Кислотные волны здесь были крайне неспокойными, а впереди и вовсе маячила стена из воды, которую удерживали «штормовые». Я поняла, почему Кристофер Беломорский не хотел нас сюда пускать!

Не мешая друг другу, драконы приземлились, сопровождающие помогли нам спуститься, и, по правде говоря, я и шагу не могла ступить после непривычного перелета верхом. Одна лишь Ярослава выглядела бодро, и едва сдерживала смех, глядя на нас. Зато начальник отряда не проявил положенной деликатности, заставив быстрым шагом идти к гарнизону.

— Здесь нельзя долго оставаться, вперед!

Стоило только отойти подальше от берега, как мы встретили троих солдат: и королева, и ученики, и сопровождающие из попечителей застыли, глядя на них. Первым в глаза бросилось почти полное отсутствие на них одежды, не считая эластичных брюк; остальное же тело покрывали старые шрамы, оставленные когтями, и неприятные уплотнения, явно от попадания кислотной воды. Они тоже остановились, пораженно глядя на сборище детей и незнакомых взрослых драконов.

Начальник отряда разъяренно закричал:

— Как вы смеете шляться здесь в таком виде? Где ваша форма? Мы же направили гонца с требованием привести себя в порядок перед прибытием гостей из Академии!

Мужчины переглянулись.

— Мы не получали никаких известий, командир!

— А, вот кем было неучтенное тело! — воскликнул один из воинов.

И только когда мы заметили за их спинами большую тачку, накрытую окровавленной материей.

— Нападение, погибло четверо наших, убито семнадцать морских тварей. Везем на утилизацию.

— Где господин Ярогнев?

— Отплыл к дальним аванпостам.

— Это же так рискованно!

Нас построили в колонну, и повели к гарнизонной крепости. Начальник отряда тихо ругался, что не надо было вести сюда детей, еще и знатных отпрысков из Академии, но разве кто-то слушает бывалых воинов. В итоге даже королева Аделин подрастеряла свою самоуверенность.

По дороге нам постоянно встречались солдаты, такие же полураздетые, покрытые шрамами, и мы не знали куда отвести взгляд, а глаза-то притягивало словно магнитом! Еще и ветер вздымал песок, опасные воды разбивались о скалы, холод пробирал до костей, несмотря на защитную одежду. А потом и вовсе стали попадаться ошметки морских тварей, цельные трупы или отдельные части. Я едва не задохнулась от отвращения, впервые увидев подобное, Ярослава же была хмурой, но не сильно удивленной.

Когда мы дошли до противоположного берега острова, мой отец неожиданно остановился.

— Вот он, край обетованных земель! Что находится дальше, за Мертвым морем, — нам неизвестно!

Надо признать, это был волнительный момент: мы стояли на вспаханном песке, по правую руку виднелась небольшая крепость, а впереди, на фоне огромной волны стояли солдаты, «штормовые» драконы, и удерживали чудовищных размеров валы. Что там было дальше — не разглядеть, только сплошная стена смертельного моря.

— Да, находиться здесь месяцами — трудная задача! — раздался рядом шепот Конрада. — А ждать мужа, коротающего дни и ночи на самом дальнем острове, среди осклизлых морских тварей и мучительного одиночества, для вас, сударыня, будет печальным опытом.

Доведя меня до бешенства, он отошел с довольной ухмылкой. Зато внимательным взглядом нас одарила Ярослава, и немедленно подошла ближе.

— Что он тебе сказал? — в ее голосе чувствовалась сталь. — Он угрожал тебе? Я не в первый раз замечаю, как он смотрит на тебя.

— Тише, прошу! — я оглянулась, но на нас никто не смотрел. — Ему нужна не я, а Ярогнев.

— Почему ты сразу не сказала? Он обидел тебя? Что он сказал?

— Все хорошо, пожалуйста, не сейчас!

Девушка нахмурилась, но настаивать не стала.