Солнце и Луна (СИ)

Стало неловко за свои недавние обиды, и я подбежала к нему, крепко обнимая.

— Я поддержу тебя, чтобы ни произошло!

— Элиф! — выдохнул он благодарно, кладя подбородок мне на плечо.

Мне так хотелось поддержать его, сказать что-нибудь приятное, что я решила раскрыть ему свою тайну.

— Чем больше ответственности ты на себя возьмешь — тем больше я буду тебя уважать, ибо это удел достойных мужчин. Ты — самый достойный из всех, кого я знаю, и у нас будет счастливая жизнь, я уверена. Мы с детьми будем тобой гордиться.

Ярогнев крепче прижал меня к себе.

— Милая, я же говорил, что отсутствие у тебя резерва не является для меня проблемой. Я не заведу наследников от другой женщины, мы воспитаем моего племянника.

— Я сама подарю тебе сыновей! — сказала с дрожью в голосе. — Мой резерв откликнулся, и я использовала его несколько раз!

Он резко отстранился, хватая меня за плечи.

— Что ты такое говоришь? Его в тебе нет, я ничего не чувствую!

Столь неожиданная реакция испугала меня. Особенно когда я увидела его сомкнутые брови.

— Обычно я подавляю силу, у меня не получается взять ее под контроль, но она действительно пробудилась.

Он отстранился, меряя шагами комнату.

— Почему ты не сказала мне? Что ты наделала!

Опешив в первую секунду, потом я разозлилась, едва сдерживая слезы.

— Ты так говоришь, словно я скрыла от тебя что-то недостойное! Как ты можешь так реагировать? Я думала, ты любишь меня, хочешь, чтобы у нас была счастливая семья. Да ты и сам об этом говорил. А сейчас?

Выбежала на веранду, судорожно глотая воздух. И как понимать его поведение? Что это было? Неужели он лгал мне все это время, но зачем?

Ярогнев подошел, и начал что-то путанно объяснять, но мне было так больно, что я грубо оттолкнула его руку.

— Мог бы просто не жениться на мне, если не хотел! — крикнула с такой злостью, что его лицо побледнело, но мне было все равно. — Зачем вообще было говорить мне, что любишь, если это не так⁈

Не давая мне больше высказываться, он подхватил меня на руки, и занес обратно в комнату.

— Отпусти меня!

— Нам не нужна недосказанность, Элиф.

Его голос и выражение лица испугали меня: таким мрачным я его даже на похоронах отца не видела. Он развел руки в стороны, и я ощутила смутное колебание воздуха. Наверное, использовал резерв, но для чего?

— Теперь нас никто не подслушает, — пояснил он в ответ на мой удивленный взгляд. — Мне невыносимо слушать твои упреки, они несправедливы, но хуже всего то, что они мучают тебя. Я не лгал о своих чувствах, я люблю тебя больше всех на свете, но есть кое-что, чего ты обо мне не знаешь. Я живу с этой болью и позором, и не хочу передавать своим детям, иначе я был бы самым счастливым мужчиной на свете, если моя жена — моя любовь и гордость! — подарила бы мне наследников.

— Ярогнев, я не понимаю!

Он опустил глаза, сцепил зубы, и посмотрел на меня. Я отшатнулась, прижимая руки к груди.

— Так это правда! Но как?

Мой муж горько улыбнулся, но его голос звучал непривычно жестко.

— Не думал, что до тебя дойдут сплетни, но ты видишь, что это правда.

Солнечный Ореол в его глазах потух, возвращая привычные серые зрачки.

— Моим биологическим отцом является Ольгерд Казимиров. Мать изменила Кристоферу, и результатом ее предательства стал я. Меня с рождения подозревали в принадлежности к драконам правящей семьи, и мне пришлось подавлять внутренний резерв.

— Но как ты используешь Морской Шторм?

— Видоизменяю силу.

— Господин Расколов много раз повторял, что это невозможно.

— Я — исключение из правил, как видишь, но это не меняет моей сути. Если у меня будут дети, они унаследуют Солнечный Ореол, и правда о моей незаконнорожденности выйдет наружу.

Теперь было понятно, как в тот день в Академии, во время турнира, он сумел открыть мою комнату: Казимировы способны вскрывать любые замки. Поэтому я регулярно видела в его глазах отражение солнца, когда он был слаб после ранения, и, соответственно, не мог полностью контролировать резерв.

— То есть только по этой причине ты согласился жениться на мне? Думал, раз я недодраконица, то не сумею родить, и тебе не придется мучиться?

— Да.

Спазм перехватил горло.

— А если бы ты до свадьбы узнал, что мой резерв откликнулся? Ты бы женился на мне?

— Я не стал бы портить твою жизнь. Ты заслужила полноценной семьи, детей, и достойного мужа. А не бастарда, вроде меня.

Одно слово раскрыло все, и я снова прижалась к нему изо всех сил.

— Мы поклялись быть вместе и в горе, и в радости. Ты — мой муж, и я люблю тебя, принимаю тебя, кем бы ни были твои родители. Для меня важен ты, а не твое происхождение. Если ты не хочешь передавать детям наследие Казимировых — у нас их вообще не будет, но тебе стоило раньше рассказать правду. Я бы ни за что не отказалась от тебя, но поддержала бы, и не выдумывала дритт знает что!

Услышав от меня ругательство, он заливисто расхохотался, поднял на руки, и быстро закружил.

— Кто-нибудь еще знает о твоей тайне? — просила позже.

— Клеверов почувствовал мой настоящий резерв во время исцеления, и, соответственно Ольгерд, которому он все рассказал.

— А твоя мать?

Его лицо исказилось старой болью.