Солнце и тень

Тогда, бодрствуя в постели с закрытыми глазами, я попробовал поэкспериментировать, используя метод, который одна из моих учениц по имени Элинор успешно применяла, чтобы вызвать осознаваемый сон. За последние несколько лет Элинор стала искусной в осознаваемом сновидении. Одним из самых действенных ее методов для вхождения в состояние осознаваемости таков: перед сном, задержавшись в гипнагогическом состоянии[27], она сосредотачивается на каком-то конкретном образе, любом из тех, которые перед ней предстают. Как только такой образ предстает перед ней, она сосредотачивает на нем все внимание и сохраняет такую сосредоточенность в течение нескольких минут, все это время пребывая в состоянии полной расслабленности. Потом, воображая, что она объединяется с этим образом, Элинор «сливается» с ним и постепенно позволяет всему своему сознанию «войти» в этот образ. Входя в образ, она обычно ощущает растущее чувство притяжения, энергию, которая скоро целиком вбирает ее в избранный образ, протаскивает сквозь него и выбрасывает по другую его сторону. В этот миг она обычно оказывается в «совершенно новом мире», то есть в новом эпизоде, который для нее неизменно бывает эпизодом осознаваемого сновидения. Тогда она часто начинает летать и таким образом полностью входит в состояние осознаваемости. Часто слыша от нее об этих переживаниях на занятиях групп сновидцев, я стал представлять их себе как нечто похожее на прыжок льва в цирке, когда он, прыгнув в затянутый бумагой обруч, выскакивает с другой стороны.

На этот раз, попытавшись воспользоваться методом Элинор, я сосредоточил все внимание на луче света, который задержался в моей памяти. Я старательно сосредотачивался на нем несколько минут, чтобы выяснить, смогу ли я слиться с ним и, может быть, снова войти в это пленительное осознаваемое сновидение. И хотя на сей раз я потерпел неудачу, этот конкретный метод пришелся мне по душе, и я решил, при первом удобном случае испробовать его еще раз.

Это осознаваемое сновидение было столь вдохновляющим, что повлекло за собой целую цепь медитаций. Вспыхивающие огни и кружение радужных капель еще долго оставались в моем сознании. В одной из медитаций мне открылось, что «Прекрасного мечтателя» можно истолковать как слова Бога, обращенные ко всем человеческим созданиям. Взывая к человечеству, Бог говорит каждому из людей: все мы уже являемся прекрасными сновидцами и призваны пробудиться в Нем. Скоро я понял, что это извечная тема, потому что она явно присутствует как в христианской традиции[28], так и в большинстве основных религиозных традиций мира. Осознаваемый сон — совершенная метафора пробуждения человеческой души к более высокому уровню сознания. Будучи совершенной метафорой пробуждения, он иногда бывает еще и конкретным переживанием такого пробуждения. При осознаваемом сновидении мы пробуждаемся во сне, тогда как при обычном сновидении пробуждаемся от сна. Таковы были главные мысли, которые пришли ко мне и привели меня к пониманию подлинного смысла текста Стивена Фостера. Любому, кто воспримет призыв Бога пробудиться во сне, Он обещает многочисленные награды: «Звездный свет и росинки манят тебя ввысь». В этом поэтическом обещании подразумевается очищение наших чувств и облагораживание сознания, что часто сопровождает непосредственное переживание Света. Благодаря этим наградам сновидец обретает способность узреть совершенную красоту творения на доселе невообразимом уровне — на гораздо более тонком и чистом уровне восприятия, чем тот, который был доступен ему прежде. Я убежден, что эти награды существуют на всех уровнях нашего бытия. Они дарую наслаждение физическим органам чувств, остроту — эмоциям, ясность — уму и тонкое понимание того, как максимально внести осознаваемость в повседневную жизнь. Со времени этого сна я часто задавал себе вопрос: не было ли сверкание его прекрасных огней и радужных капель моим личным эквивалентом «звездного света и росинок»? На мой взгляд, они были столь же изысканны.