Солнце и Замок

Как-то раз не прислали нам в положенный срок денег, отпускаемых из казны на содержание гильдии. Пришли мастера в отчаяние: как же теперь быть, чем платить подмастерьям, на что закупать провиант для клиентов? Обсудили они нежданное горе промеж собой, но никто ничего хоть сколь-нибудь дельного не придумал. Тогда позвали мастера к себе старших из подмастерьев, однако и тем ничего путного в головы не пришло. Тогда призвали они на помощь подмастерьев младших, а когда оплошали и эти, велели привести на совет капитана учеников.

– Не бойтесь, почтенные мастера! – сказал капитан. – Дайте мне на неделю половину наших мальчишек, и будут у вас деньги, сколько потребуется.

Разумеется, половину учеников мастера ему на неделю отдали, но, опасаясь, не задумал ли он такого, чего они никак не смогут одобрить, от расспросов предпочли воздержаться.

И вот ровно через неделю возвращается капитан, а за ним двое мальчишек тащат тележку, доверху полную серебряных азими, да еще с горкой!

– Где взял? – спрашивают его мастера (а то мало ли, вдруг, чего доброго, казначейство ограбил).

– Дело проще простого. Вы ведь знаете, как все в Цитадели боятся однажды оказаться у нас? – отвечает капитан учеников и достает из кармана небольшую карточку с парой чернильных строк.

– Разумеется, – говорят мастера.

– Однако шансы на то, что кого-либо из них вправду отправят к нам, крайне невелики, верно?

– Еще бы, – соглашаются мастера.

– Вот я и разослал мальчишек по Цитадели этими карточками торговать. По азими за штуку. А на карточке сказано: будучи-де заточен в Башню Матачинов, предъявитель сего подлежит немедленному освобождению.

– Постой-постой, – говорят мастера. – Допустим, кого-то из купивших у тебя эту карточку действительно отправят к нам. Мы ведь не сможем освободить его вопреки приговору суда!

А капитан учеников им в ответ:

– И не надо! Вернем ему азими – и вся недолга!

Рох

Пришел в бордель человек с увесистым кошельком. Владелец показывает ему прекрасную, свеженькую блондинку, изящную, будто ориби:

– Пятьдесят орихальков!

– Нет. Покажи-ка чего подешевле.

Выходит к ним на свист владельца пышная, чувственная брюнетка.

– Тридцать орихальков.

– Нет. Еще дешевле давай.

Свистнул тогда владелец заведения дважды. Выходит к ним на свист обворожительная рыжая красотуля.

– А это, так сказать, блюдо дня! Обычно цена ей семьдесят орихальков, но для тебя, только нынче, всего-навсего двадцать.

– Еще дешевле!

– Так нет у нас больше никого. Послушай, добрый человек, спросить хочу кой о чем. Ты сколько же прогулять сегодня рассчитывал?

– Сотню орихальков.

– Сотню орихальков?! Да ведь все три, что я тебе показал, стоят дешевле! За сотню ты бы мог взять всех троих разом!

– Да, но это же только первое заведение по пути!

Эата

А я тебе загадаю загадку. Может, тебя она и не рассмешит, но это только потому, что ты здесь, у нас, в ученичестве не прожил ни дня. Мы все считаем ее очень смешной, и ты, сдается мне, поразмыслив малость, с этим согласишься. Ответ дальше, в самом конце эссе.

Однажды четверо учеников драили пол. Вдруг один отшвырнул швабру, разорвал на груди рубаху и говорит:

– Нет надо мной никого, кроме Предвечного! Убегу я отсюда, уйду в пустыню и там останусь с ним навсегда.

Сказал он так и выбежал за порог.

Трое других заговорили о нем меж собой: не догнать ли его, не задержать ли, и так далее, и вдруг открывается в стене дверь, о которой никто из них прежде даже не подозревал, а из-за двери выходит к ним человек в синем мундире с блестящими металлическими галунами.

– Мне, – говорит, – нужна помощь, кадеты! Вот ты! Идем со мной, поможешь поднять эту птичку в небо!

С этими словами указал он на одного из оставшихся учеников, а когда ученик не послушался, шагнул к нему, сгреб за ворот и с собою за дверь утащил.

Двое оставшихся в удивлении вытаращились друг на друга, однако ж опомниться так и не успели: откуда ни возьмись влетела в иллюминатор прекрасная девица из экзультанток на крылатом дестрие, цап одного из учеников за шкирку – и с ним вместе была такова. Подбежал последний из учеников к иллюминатору, уставился вслед им обоим, и тут входит в класс мастер Гюрло.

– Куда, – спрашивает, – еще трое делись?

Вот в том-то и загадка. Что сказал мастеру последний из учеников? Подумай, поразмысли. Ответ, как я уже говорил, в самом конце.

Мастер Гюрло

Шли как-то лесом монашка, вильдграф и мастер-казнедей, и вдруг навстречу им выходит из-за деревьев арктотер. Пустились все трое бежать, однако зверь без труда догнал их, прижал вильдграфа с мастером-казнедеем к земле лапами, а монашку принялся клыками терзать.

Взмолилась монашка о пощаде, да так, что и статуя прослезилась бы от ее мольб, но арктотер безжалостно, жутко ее изуродовал.

Покончив с монашкой, взялся зверь за вильдграфа. Тот, объявив, что назначен на должность землевладельцем, велел арктотеру прекратить бесчинство, однако зверь искусал, изодрал его еще сильней, чем монашку.