Солнце, которого не было

– Но не предоставила? – прошептала Аксель.

– Николь сказала, что мне не стоит об этом сообщать, а то совсем от рук отобьюсь.

– Мне так жаль, – Аксель прошептала это, пытаясь проглотить застрявший с начала беседы в горле ком, и почувствовала, как по щеке побежала слеза. – Это несправедливо! Она должна была дать тебе возможность уйти со службы!

– Всё хорошо. И ты прекрасно знаешь, что бы я выбрал. Я рад, что тебя это не коснулось. Тебя ведь уже обследовали? Сказали, что у твоего тела износ небольшой.

– Я и лучшим приспешником никогда не старалась стать. – От этой мысли стало ещё хуже. – Всегда была отстающей. Оказывается, в детском доме, когда все дети проходили испытания, таким, как я, Иванка говорила не выдавать себя. Мне не сказали, и сама я не догадалась. Моё последнее, пятое место – всё, что я смогла выдать. Я – слабый мутант. Любой другой мутант обошёл бы нас с лёгкостью. Поэтому я никогда не напрягалась.

– Поэтому Иванка дала тебе не силовую функцию, – понял Арес. – Назначила тебя Биологом.

Он усмехнулся, вспоминая, как Илона постоянно пыталась унизить Аксель за её вес и плохие результаты, называла «слабой». И как она злилась, когда худоба девушки стала поводом для нового, невероятно впечатляющего нападения в паре с Аресом.

– Не говорила никому, переписывала мои данные снова и снова. В самом начале она очень просила Миру чтобы та вернула меня в детский дом, пыталась убедить её, что это ошибка. Но та упёрлась, что, если я помру, то только в стенах пятого. Мол, очень опасно возвращать меня туда. Расскажу ещё что-нибудь. Иванка очень винила себя за то, что не предупредила меня.

– Аксель… – Как бы Арес ни пытался улыбаться через своё отсутствие эмоций, нотки раздражения от осознания такого отношения к ним в его голосе проскакивали. Он знал. Знал же, что к приспешникам относятся, как к собственности, а не как к людям. Им только запрещали и приказывали.

– Всё в порядке, я очень рада знакомству с тобой. – В этой фразе не было ничего «такого» – и одновременно было всё: радость от их встречи, грусть из-за печального финала, прощание, для которого больше может и не представиться случая. Так редко им удавалось поговорить не о работе, а друг о друге.

– Аксель, а когда ты сказала, что я могу доверить тебе любой секрет… ты имела в виду Гелиос?

Сердце его сжалось. Только бы она сказала «нет», только бы он не осознал, что в этом мире был человек, к которому он мог обратиться за помощью, мог спасти возлюбленную… только бы…

– Если я скажу «да», ты будешь расстроен. Поэтому я скажу, что просто хотела знать, что ты тоже боишься чего-то в этом мире. Например, пауков.

– Я не боюсь пауков.

– Да? – цокнула Аксель, хоть по щеке её вновь скользнула слеза. – Очень жаль.

– Я тоже бесконечно рад знакомству с тобой, Аксель. И я в восторге от того, как ты орудуешь своей катаной.

Под красочным рассветом над алым лесом двое людей без собственной жизни говорили о закате целого отряда сломанных детских судеб. Но в мире стольких безликих мертвецов было ли эгоистично на их месте расстраиваться из-за смерти? Конечно, нет. Это было по-человечески возможно: вновь ощущать её приближение. И теперь, наконец-то, она ликовала. Аресу никуда от неё не деться.

* * *

Откровенные разговоры вели этим утром не только приспешники.

Когда Мята выпрыгнула навстречу Майе и чуть не снесла её с ног, Селена отстранилась, прикрылась плащом. Ручные волки её не трогали, но сказать, что они хорошо к ней относились, Селена тоже не могла.

– Боишься? – улыбнулась Майя. – Мне одной ехать, ты пешком догонишь?

Та лишь нахмурилась, натянув капюшон на очки.

– Да ладно, если ты не брезгуешь со мной ехать, то запрыгивай.

– С чего я должна брезговать? – удивилась Селена. – С того, что ты на пустом месте начала недолюбливать меня и рассказывать детям в деревне, что я монстр?

– С чего это «на пустом месте»? – насторожилась Майя. – Вообще-то, ты первая меня оттолкнула, когда я подбежала к тебе за помощью. Я ничего тебе не сделала, чтобы ты так ко мне относилась.

– Чего? – возмутилась Селена.

– Помнишь, когда мы волчат нашли? Я подбежала к тебе за помощью, а ты оттолкнула меня и сказала, чтобы я обратилась к Гелиос.

– Ты что, тогда головой приложилась? Ты чуть на радиоактивный плющ не наткнулась. Ты знаешь, что он разъедает кожу до самых костей даже при коротком контакте?

Майя вытаращила глаза, быстро-быстро заморгала.

– Я обронила в ядовитый плющ свой коммуникатор и пыталась его достать. Если бы мы ушли оттуда, потом ни за что бы не нашли то место, где я потеряла его. А Гелиос была рядом, и её помощь только мешала. Знаешь же, какая она была неуклюжая. При всём при этом, если бы её не было рядом, то я плюнула бы на коммуникатор и пошла бы сама. Хотя мне он был жизненно необходим. По-другому в то время я не смогла бы связываться с вами днём.

Майя стояла с широко распахнутыми глазами. Всё это время она вспоминала недовольное лицо Селены, и с какой злостью та оттолкнула её… Считала, что у Селены к ней личная неприязнь, и это стало причиной их войны.