Солнце мертвых

– Все когда-нибудь кончается, – спокойно сказал старик. – Однако хватит о пустом. Времени у меня мало. Теперь ты будешь всему хозяин. Я тебе уже как-то говорил, что ты по происхождению – один из нас. Ты думаешь, случайно Мирон наткнулся на тебя? Нет и нет. Все шло своим чередом. Еще до твоего рождения мы знали о существовании твоей матери, сделали все, чтобы она поселилась здесь, и не просто в этом проклятом городишке, а именно на месте старого кладбища. Даже твоя болезнь, падучая, – знак, что ты отмечен. Раньше ее называли «святая болезнь», так-то вот!

Стас пораженно молчал.

– У этих мест должен быть хозяин. Пусть все порушено, но это только снаружи. Леса вокруг заповедные, глухие. Много в них разной нечисти гнездится. Кладбище хоть и снесено, но мертвецы все остались, а сила моя и знания мои все перейдут к тебе. Тайные книги опять же… Все твое. Конечно, ты еще мал. Но уверен я – станешь настоящим хозяином. Бабки эти советом и делом помогут, если что. Теперь они слушаться тебя будут беспрекословно. Ты для них царь и… – Старик замолчал, перевел дух: – Завтра в полночный час меня сожгут в лесу. Последняя церемония… – усмехнулся он.

Стас в страхе отпрянул.

– Не бойся, не бойся – так надо. А вместо поминок по мне нужно сделать так, чтобы дом этот чертов содрогнулся. И не так, как в первый раз, а по-настоящему, и ученых пугни, да покрепче!

Голос старика возвысился, он почти кричал:

– Дураков своих, физкультурника этого и остальных, тоже к делу привлеки, чтобы служили тебе верой-правдой, страшную клятву с них возьми.

Стас молча кивнул. Он плохо соображал, что происходит. Голова шла кругом.

– А теперь, – снова тихо сказал старик, – дай руку, отхожу я…

Стас машинально протянул ему потную ладошку. Старик схватил ее, и мальчик почувствовал, как страх пропал. И еще он ощутил, как из тела старика в его тело входит неведомая энергия, знание, которого он страшился и жаждал одновременно. Вокруг кровати замелькали какие-то тени, появились старухи и женщины средних лет, еще разные неизвестные странные существа – не то люди, не то призраки. Тут же в углу жались Володя Сыроватых, Олег и Кочубей.

– Он теперь ваш хозяин, – громко и отчетливо произнес старик. – Слушайтесь его во всем. Смотри мне в глаза, Стас!

Стас уставился в меркнущие глаза старика. Присутствующие затянули странную песню, в другое время Стас бы не понял ее слов, но теперь он впитывал ее древний смысл и вторил женщинам, произнося чудные ее слова.

Он чувствовал в себе непонятную, но чудовищную силу, мозг его стал на тысячу лет старше, странные и страшные знания отягощали его сознание, делали мудрым и вместе с тем старым. Стас ощущал, как слабеет старик. Глаза его мутнели, рука холодела, но он, не отрываясь, смотрел на мальчика. Зеленые свечи, которых в просторной комнате горели, видимо, сотни, освещали все кругом мертвенным, жутким светом. Женщины вдруг завыли. Завыли дико, как воют в лесу волки. Глаза старика блеснули в последний раз и погасли. Он был мертв.

Стас выпустил руку старика и выпрямился. Ему показалось, что он внезапно вырос. Присутствующие почтительно склонили головы перед ним.

– Король умер, да здравствует король, – сказал журналист Олег Горбатов. В словах его не было иронии, только безграничная преданность.

Не помнил Стас, как пришел домой, ведомый почтительным Мироном, как добрался до своей постели.

Сон, тяжелый, без сновидений, навалился на него.

18

В субботу утром Тарасов проснулся с одной мыслью – наконец-то выходной! «Отдохну, – думал он, – от всей этой фантасмагории. Выходной – святое дело. Никому не позволено осквернить его». Ночевал он по-прежнему в милицейском общежитии.

Размышляя о том, как проведет субботу и воскресенье, он нежился в постели.

Оказывается, и на казенных простынях можно неплохо выспаться.

Но тут раздался требовательный стук в дверь.

«Начинается», – досадливо поморщился майор, однако дверь открыл.

– Вас срочно к телефону, – сообщил дежурный.

Чертыхаясь, в спешке не попадая ногой в штанину брюк, путаясь в рукавах рубашки, Тарасов поспешно оделся.

Звонил Кулик.

– Я, конечно, извиняюсь… – начал он издалека.

– Не тяни, – хмуро бросил в трубку Тарасов.

– Этот попок, отец Авенир, пришел в себя и срочно хочет дать показания. Требует милицию. Так что приезжай в больницу.

– И на том спасибо. – Майор повесил трубку и отправился приводить себя в порядок.

Внизу его уже ждала служебная машина.

Кроме Ивана, в ней находился и Саркисян.

«И этого прихватил, – зло подумал майор. – Ну, теперь выходные пропали».

Он вспомнил, что нужно посетить таинственного старика Асмодея, и настроение совсем испортилось. Буркнув приветствие, он плюхнулся на переднее сиденье.

Погода снова испортилась. Опять пошел дождь. Машина неслась, разбрызгивая лужи. Хмурое небо нависло совсем низко над землей. Погода действовала на майора угнетающе.