Солнце мертвых

— Потом, как водится, он проводил тебя, — не унимался Стас, — а дальше… А дальше все было, как в твоих любимых душещипательных романах. Соблазненная и покинутая! Светлые слезы печали, потом малютка-сын. Гнев праведного отца… А ведь человек, который стал моим отцом, был тоже из наших. Он оказался специально избран. Ты понимаешь! Избран! Чтобы ты зачала от него ребенка, то есть меня. А все охи и вздохи многократно отрепетированы, и нежные слова, кстати, тоже. Татьяна покачнулась.

— Секте нужен был преемник взамен стареющего главы. Вот я и появился! Все так просто, даже смешно. — Стас деланно захохотал.

Татьяна сидела, как неживая.

— Может быть, ты не веришь? — глумливо поинтересовался Стас. — Так я могу привести еще подробности. Весьма, кстати, пикантные.

В этот миг Володя снова резко и зло дернул струны гитары.

— Что это ты, паренек, инструмент насилуешь, — зло поинтересовался хозяин, — или, может быть, наша семейная беседа тебя коробит? Нервничаешь? Желаешь уйти? Нет уж, сиди и слушай. Так что, мамочка, — снова повернулся Стас к Татьяне, — тебе придется свыкнуться с мыслью, что ты не какая-нибудь там обычная гражданка, ты Мать. Именно такая роль была тебе уготована. Или ты думаешь, что не смогла выйти замуж только по своей нерешительности или из-за отсутствия к тебе интереса со стороны мужского пола? Нет! Интерес был, и замуж хотелось, да почему-то никак не получалось. А не получалось потому, что согласно древним обычаям ты должна находиться при сыне до самого его совершеннолетия, то есть до тринадцати лет. А потом ты была милостиво отпущена, и вышла замуж за своего тупоголового милиционера. На его, кстати, несчастье. Обычно смертный долго не выдерживает рядом с такими, как ты. Поэтому счастье продолжалось недолго. Помер твой Николай Капито-нович. И туда ему и дорога. Вот ты на меня пеняешь, мол, не приехал на похороны, хотя посылала телеграммы. Да с чего бы я к нему поехал? Кто он вообще такой?! Холуй и хам! — Стас перевел дух и замолчал.

Татьяна тоже молчала, не в силах вымолвить ни слова, наконец тяжело вздохнула и поднялась с кресла.

— Ты куда? — невинным тоном поинтересовался Стас.

Она, ничего не ответив, шагнула к порогу дома.

— Куда ты? — повелительно произнес он.

Она, не отвечая, так же молча продолжала свой путь.

— Стой! — приказал Стас. Она не слушала.

Тогда молодой человек поднял руки над головой и направил ладони в сторону матери.

Татьяна остановилась и повернулась к сыну. Глаза ее, как показалось Володе, засветились в полумраке. Она тоже подняла правую руку и протянула ее по направлению к Стасу. Словно невидимая борьба завязалась между ними. Стас тяжело задышал и подобрался, точно кот, готовящийся к прыжку. Володя чувствовал, как поток тяжелой злобной силы исходит от него. Татьяна стояла неподвижно, все так же держа руку перед собой, и внезапно Володя уловил слабый запах горелого. Он завертел головой, не понимая, что горит, и внезапно увидел: дымилось камышовое кресло, на котором сидел Стас. Слабые струйки дыма поднимались от его спинки. Через мгновение огненные червячки заползали по сухой древесине, и наконец кресло вспыхнуло, словно факел.

Володя в ужасе вскочил, но Стас так и продолжал сидеть среди языков огня. Пламя касалось его лица, которое вдруг стало невероятно древним и жестоким. Мстительная радость мелькнула на нем, а может быть, Володе только показалось. Языки пламени внезапно исчезли, и густая тьма окутала все кругом. Ледяной порыв ветра пронесся по двору. Володя поежился, а когда снова посмотрел на кресло, в котором сидел его хозяин, то обнаружил, что темный силуэт, выделявшийся на фоне стены, исчез.

Но Стас был рядом, потому что вновь раздался его голос.

— Ну что, убедилась? — он захохотал. — Убедилась в своих возможностях? Ты ведьма! И у тебя, несмотря на отсутствие опыта, неплохо получается. Вон стул как заполых&т… Очень неплохо для первого раза. Я специально тебя спровоцировал, чтобы ты рассердилась как следует. Ну, молодец, да мы вдвоем горы свернем, не то что справиться с парой черномазых ублюдков. Одному, конечно, мне тяжеловато, а с тобой, мать!..

Но Татьяна, не слушая сбивчивые речи сына, ушла в дом.

Некоторое время сохранялась тишина. Володе даже показалось, что хозяин уснул. Он задумался, пытаясь понять только что услышанное. Для чего разыгрался весь этот спектакль? И почему именно в его присутствии? Неужели мать и сын не могли объясниться наедине? Для чего он — ненужный свидетель? Ведь все сказанное весьма интимного свойства. Впрочем, черт их разберет.

Напротив кашлянул Стас.

Володя вздрогнул и очнулся от своих мыслей.

— Иди-ка спать, — довольно ласково произнес Хозяин, и краевед послушно поднялся, положил гитару в кресло и удалился.

Татьяна лежала на неразобранной постели как была, в одежде, даже не сняв обуви. Кругом была непроглядная темень. В приоткрытое окно доносился неумолчный шум дождя. Журчала стекающая по желобу в бочку вода, под порывами ветра шелестели липы, но несчастная женщина не замечала прелести летней ночи.