Солнце Мирлеи

— Я виновата! Я виновата в смерти Коралана, очень виновата! Это я отдала приказ об освобождении тех ублюдков с Ирнекана! Я допустила то, чтобы именно он был в тот день на службе, и виновата, что Коралан был убит во время теракта! Я… все я… Но ты потеряла брата, Софита, а я потеряла мужа, и это… тоже очень больно.

Коралина могла поклясться, что в этот момент просто перестала дышать. Она не думала, что Мартина по сути своей является ей двоюродной бабушкой, куда больше ее заботило то, что по щекам Софиты поползли слезы, такие скупые и застарелые, словно высохли еще внутри, и сейчас выкатывались с трудом, выражая всю боль от старой трагедии, от смерти человека, которого нет вот уже почти тридцать лет. Они обе прекрасно знают, что значит терять любимого человека, мужчину, которого обязаны были защитить.

— Коралан бы расстроился, если бы узнал, что мы в ссоре, — неожиданно заметила Софита, даже не собираясь стирать с щек слезы. Она улыбнулась, но эта улыбка больше напоминала маску скорби.

— Расстроился бы, — эхом повторила Мартина, продолжая держать ее за руку. — И я сожалею, что тогда не смогла принять верное решение. Я очень сожалею. Прости меня, — морева тоже всхлипнула, отвернувшись.

— Я простила тебя, Марти, уже очень давно, — прошептала Софита так тихо, что Коралина едва ее расслышала.

Кабинет погрузился в тишину, которую разбавлял лишь шорох ветра, пробравшегося сюда через раскрытое окно. Насколько девушка могла судить, сейчас было не больше девяти утра, а это значит, что отправляться на космодром им нужно будет через два часа. Наска вчера потрудился объяснить, что до Дукрута на новейшем корабле лететь не больше шести топов, но до этого будет бесконечно много процедур, которые нужно будет пройти заранее.

Коралина пару секунд полежала с закрытыми глазами, а потом все-таки решилась подать признаки жизни, чтобы не шокировать притихших женщин очень уж сильно. Ей казалось странным, что об упомянутом теракте никто в Мирлее не говорит, хотя об убийстве семьи Рэйна знают больше, чем все. Видимо, это случилось чуть раньше, и гибель служащего лица беспокоило правительство чуть меньше, чем убийство целой семьи. Нежелание разводить панику сгубит Мирлею и планету в целом, если Мартина и прочие правительницы не научатся говорить о реальных проблемах громко и всем. Нет у Милеты союзников в галактике Пантона, только вера ее детей. И Коралина, которая через пару часов бросится в бой за свою любовь. Пора это заканчивать.

* * *

Он потерял счет времени, бессильно забившись в самый темный угол сырой камеры. Риген и его дружки не тронули, вопреки своим угрозам, потому что получили приказ механического бесполового голоса через свои смарткомы и со злостью швырнули Талия сюда, пообещав расправиться с ним чуть позже. Насколько он понял, они ждали Коралину, чтобы она обменяла себя на него. Это приводило мужчину в ужас, и он тратил последние силы на то, чтобы придумать, как выбраться отсюда и не подводить ни Кору, ни Рэйна. Гораздо легче было бы, если бы Талий был уверен, что Коралина сюда не сунется. А она сунется, без сомнений пойдет тараном, рискуя собой отчаянно и яростно. Кажется, он успел изучить ее слишком хорошо.

Бледных замерзших губ коснулась нежная улыбка, а желудок предательски заурчал. Кажется, он ел только вчера, хотя, как Талий мог это знать, если сюда даже солнечные лучи не пробивались. Ждать, что Риген осчастливит его обедом, не приходилось. Бывший гость кафе излучал только вполне осязаемое желание поиметь его до звездочек перед глазами, и от этого Талий содрогался, чувствуя, как по венам наравне со страхом струится омерзение. Адреналин в крови подсказывал делать ноги отсюда быстрее, чем Риген решится нарушить приказ безликого начальника.

Мужчина оперся рукой о холодный пол, наощупь подползя к решетчатой стене, которая соединялась с точно такой же камерой. Пока здесь были пленители с фонарями в руках, Талий успел увидеть, что здесь несколько рядов таких камер и, кажется, они были отнюдь не пустые. Осознание настигло его быстрее, чем узнавание Ригена, и мужчина был готов поклясться, что Милета совсем скоро раскроет секрет исчезновений своих граждан, о которых рассказывала Коралина. Но Талий не верил, что все это организовали глупцы-дукруты, на такое у них ни ума, ни сил не хватит. За всем этим стоит кто-то влиятельный. Кто-то очень влиятельный, имеющий допуск к общей системе планеты, если способен на такое масштабное преступление.

— Эй, — Талий сжал руками щербатые прутья, прищурившись в темноту. Ему определенно не показалось, что по ту сторону решетки кто-то пошевелился. Оставалось только надеяться, что это не какой-нибудь дукрутский зверь, случайно забравшийся сюда. — Есть кто-нибудь?

— А ты смельчак, — хмыкнула пустота, но совсем скоро в сторону Талия кто-то пополз. — Вчера притащили сюда, я прав?

— Кто вы? — мужчина настороженно отшатнулся, когда в скупом свете пригоревшей лампочки в дальнем углу перед ним появилось грязное, обросшее лицо.

— Тот же, кто и ты, — сухие губы растянулись в жутковатой улыбке. — Пленник.