Солнце Мирлеи

Кора по-хозяйски забралась в салон на первое сидение и приготовилась к путешествию. Рэйн, отошедший от ее внезапного комплимента, сел рядом, внимательно уставившись на руль и гоняя в голове какие-то свои мысли. Видит бог (или Харита?), что Коралина никакого не хотела смущать и ставить в неловкое положение. Но сказать она ничего не успела, мужчина заговорил первым:

— Ты хочешь посмотреть на что-то конкретное? Или мне показать город? В Эо-Сити много смотровых площадок и садов. Можем посетить храмы — после Дня Первого Восхода там не все убрали и мы успеем посмотреть на оставшиеся после обрядов украшения, — Рэйн наконец посмотрел на нее, и Коралина убедилась в своей догадке — даже под слоем косметики его щеки горели пунцовым. Она улыбнулась, невольно умиляясь. Мужчины Милеты такие чувствительные и трогательные.

— Я хочу посмотреть все, — сообщила она, не спуская внимательного взгляда с его лица. — Все, что ты мне покажешь.

— Хорошо, — легко согласился Рэйн, заводя мотор. Машина заурчала и выехала со двора, следуя к магнитной трассе.

Коралина уставилась в окно, наблюдая за тем, как по обе стороны от них мелькали бесконечные зеленые просторы. Вчера она не придала этому огромного значения, но деревья здесь были просто огромными, как в фильмах Кэмерона. Она невольно восхитилась величием здешней природы, гадая, как жителям Милеты удалось достигнуть такого технологичного и социального развития, и вместе с тем сохранить свою планету в ее девственно-чистом виде.

— Это околцы, — вдруг пояснив Рэйн, заметив ее интерес. Коралина обернулась к нему, заметив на его губах улыбку. — Линея — единственный материк, на котором они растут. Великолепные, правда?

— Не то слово, — хмыкнула Кора, снова переведя взгляд на пейзаж за окном.

— На них живет народ Баоки — к югу от Мирлеи. Их страна охватывает огромную территорию этих лесов. Баочки приспособились к тому, чтобы строить дома прямо на околцах, но при этом у них очень развита транспортная система и технологии сбора урожая.

— И Мирлея живет с ними в мире? — поинтересовалась Кора, вспомнив, что ни разу не спрашивала про международные отношения. Рэйн молчал очень долго.

— Что ты имеешь в виду? — наконец спросил он, и Коралина насторожилась.

— Ну, как вы уживаетесь на одной планете? Не делите территорию там? Или… воюете?

— О, нанна Коралина, на Милете не было вооруженных столкновений между странами вот уже несколько тысяч моков, с тех пор, как у начала всего встали женщины, если ты об этом, — отозвался Рэйн, озадачив Кору еще больше.

— Что, совсем?

— Совсем, — Рэйн окинул ее серьезным взглядом, а потом погрустнел: — Я слышал, что Дукрут утоп в непрекращающихся войнах и конфликтах. Здесь такого нет, Коралина, — его тон стал мягким, и девушка дернула уголком рта в полуулыбке. — Все сорок восемь стран живут в абсолютном согласии и мире. Мы блюдем гармонию.

— Неужели вся планета дружна? — севшим голосом уточнила Кора, и в ее сердце всколыхнулась невнятная зависть.

— Милета у нас одна, — Рэйн пожал плечами. — Ссориться между собой — все равно, что ссориться внутри большой семьи. Все жители планеты — дети четырех сестер, а значит семья. Мы живем по этим правилам несколько тысяч моков, со Дня Первого Восхода.

— Что за День Первого Восхода? — спросила Коралина, решив, что международные отношения Милеты пока за пределами ее понимания.

Рэйн, судя по всему, тоже обрадовался смене темы и пустился в рассказ о большом всемирном празднике, который отмечает вся планета без исключения. Через пару минут Кора даже расстроилась, что не застала это грандиозное торжество, когда все, от мала до велика, восхваляют женское начало, созидательное и мудрое, которое ведет Милету к процветанию и светлому будущему. Рэйн говорил восторженно и эмоционально, и Коралина даже заулыбалась — он свято верит в правила своего мира и счастлив жить в нем. И Кора разрешила себе помечтать, что и сама будет жить здесь, отмечать праздники и не знать, что такое война и бедность. Она никогда не сталкивалась с этим лицом к лицу, конечно, но не раз видела сводки новостей, а на улице — людей, о которых не заботилось ни семья, ни государство.

— На Дукруте все не так! — Коралина рассмеялась, когда Рэйн рассказал о том, что нередко страны Милеты входят в состав более больших государств по своей воле, чтобы восстановить экономику в случае непредвиденной природной катастрофы. А потом снова становятся суверенными, если, конечно, захотят. Поэтому стран на Милете очень мало — никто не стремится быть независимым и важным, главное, чтобы народ был сыт и счастлив. — Чем больше правитель завоюет территории, тем он круче, знаешь ли.

— И зачем только тратить столько ресурсов на бестолковое занятие, — Рэйн выглядел раздосадованным и немного злым. — Зачем убивать своих же?

— Ну, в понимание Дукрута другая страна — враги или, по крайней мере, соперники. Это называется патриотизм, — когда Коралина произнесла незнакомое слово, ее проводник нахмурился. — На Дукруте это — «любовь к Родине».