Солнце Моей Жизни (СИ)

Я отошёл в тень и с каким-то извращённым, мазохистским удовольствием наблюдал, как новый знакомый Киры водит пальцем по её плечу. Не слышал, о чём они говорили и разглядывал их со спины. Внезапно какая-то брюнетка с пухлыми губами и несколько стеклянным взглядом наткнулась на меня. Содержимое её бокала оказалось на моих брюках.

— Твою мать! — выругался я.

Девушка подняла на меня виноватый взгляд, а потом кокетливо улыбнулась и предложила загладить свою вину в туалете. Я сказал, что мне это неинтересно, отодвинул её и взглянул в сторону столика, где сидела Кира. Но теперь её там не было. Немного успокаивало, что этот урод всё ещё сидел на своём месте, расслабленно развалившись на диване. Подошёл к их столику и спросил:

— Куда она ушла?

— Кто, чувак? — лениво ответила мне девушка, сидевшая напротив белобрысого.

— Девушка. Кира. — беспокойство нарастало во мне.

Собеседница неопределённо махнула в сторону туалета. Я направился туда, но Киры нигде не было. Пока я осматривался, предусмотрительно заняв позицию в неприметном месте возле стены, Кира внезапно вновь появилась в поле зрения. Она стала очень быстро пробираться сквозь толпу танцующих, постоянно оглядываясь, будто искала кого-то. Наверное, ищет свою подругу. Я видел, как Лия понималась на второй этаж с каким-то парнем, в то время, как Кира сидела за столиком с белобрысым типом. Разминулись. Ну что же, тем лучше для меня.

Через некоторое время Кира остановилась и замерла. Она подняла руки вверх, пытаясь дотянуться до чего-то невидимого. Потом стала вглядываться в пустоту зала. Что она там увидела? Я посмотрел в том же направлении, что и она. Кроме слепящих огней стробоскопа там ничего не было.

Она двинулась в сторону выхода. Я следовал за ней. Ветер её легкомыслия до предела надувал парус моего безумия, и я, гонимый жаждой сталкерства, устремлялся за ней, быстро лавируя в море извивающихся человеческих тел.

Почему я так желал близости с ней? Я сам не могу ответить себе на этот вопрос. Мне казалось, я должен был ненавидеть её за то, что она сожгла мой кабинет и украла рукопись. Я пытался ненавидеть её. Но больше всего моя душа разрывалась от ярости из-за её побега. Именно это последнее неповиновение, выбившее почву из-под ног на целый год, не давало покоя.

Невозможно переоценить важность контроля в моей жизни. Не люблю сюрпризы и непредсказуемость. Они добавляют хаос в моё и так неспокойное существование. Наверное, моя одержимость контролем и заставляет меня постоянно пытаться изменить всех вокруг, перекроить под себя. Тоже самое я пытался сделать с Кирой. И как раз тогда, когда я был уверен, что моя работа окончена, и можно расслабиться и наслаждаться результатом, произошёл тот значительный откат назад. Да, девочка, впереди у нас ещё много работы.

Внезапно у меня возникло странное ощущение дежавю. Будто в каком-то далёком сне я уже видел всё происходящее и смутно знал, к чему всё это приведёт. Только никак не мог выудить это знание из слепящего тумана воспоминаний…

Мы вышли на улицу из душного зала ночного клуба. Кира не догадывалась о том, что я слежу за ней. Чувствовал себя ка хищник перед нападением. Я был готов нему в любой момент, но медлил. Было слишком приятно ощущать её наивное неведение.

Я начал замечать, что с ней что-то не так, когда увидел, как внимательно она ощупывает стену позади себя. Будто этот процесс доставляет ей особое удовольствие. Какого чёрта?! Я последовал за ней в тёмную пустоту переулка. Детка так и напрашивается на неприятности. Я больше не могу противиться её зову.

Когда я обнаружил своё присутствие, и подошёл к ней, то не увидел на её лице привычного испуганного и немного затравленного выражения. Что-то изменилось. Её зрачки были расширены. Она напоминала кошку — томную и гибкую. Готовую к нападению маленькую хищницу. Мне понравилась наша смена ролей. Когда я подошёл к ней, девочка накинулась на меня, будто я был самым желанным и любимым человеком в её жизни. Я знал, что это не так, но не прочь был поиграть с ней.

— Эй, детка, остановись. — шептал я ей. Лицемерие чистой воды. Мне совсем не хотелось прекращать нашу маленькую игру.

— Зачем? — она прижалась ко мне ещё ближе.

— Ты не в себе. — прошептал я, обжигая её ухо горячим дыханием.

Она меня не послушала. Моя совесть, если она и есть у меня, недолго смогла противостоять желанию. И вскоре тихий внутренний голосок, раздражающе напоминающий, что я пользуюсь её невменяемостью, затих. Мысль о том, я поступаю как последняя сволочь, и что даже для меня это низко, осталась где-то на краю сознания, когда Кира рванула ремень на моих брюках и её горячие ладошки дотронулись до моего члена. Да, детка. С моих губ сорвался стон. Я никогда не делал особых успехов в вопросах самоконтроля. Но после такого длительного воздержания, остановить её сейчас было просто немыслимо.