Солнце Моей Жизни (СИ)

- История, описанная в романе, — вымысел. Но я уверена, что она найдёт отклик в душе многих женщин. Думаю, в жизни каждой из нас был такой человек, который разделил её на «до» и «после». В моём романе подробно описано «до» и «вовремя», а сейчас я хотела бы сфокусировать внимание на «после». — Я пробегаюсь взглядом по аудитории, избегая дальнего угла и человека в чёрном костюме, — Я хочу, чтобы каждая женщина знала, что какими бы разрушительными не были отношения, она сможет найти в себе силы преодолеть их. Вырваться из плена неправильно принятых решений, разрушить оковы и переродиться подобно птице Феникс. Переродиться во что-то более сильное и мужественное, взять контроль над своей жизнью и больше никогда не отпускать его. И когда у нас, женщин, получается прорваться, побороть самих себя, свою собственную слабость, то мы становимся новой личностью. Личностью, готовой к новым победам, открытиям и новой любви. — Внезапно я нахожу глазами Джейка, который слушает меня с лёгкой улыбкой. — Это роман не о любви, а об испытаниях на пути к настоящим чувствам. И о победе. И кто знает, может быть, в конце романа главная героиня становится готова к новой судьбоносной встрече? Ко встрече, которая не принесёт ей боль и страдание, но надежду на исцеление?

Я говорю не совсем по заготовленному тексту. Эти слова идут откуда-то из глубины, от сердца. Я сама внезапно начинаю верить в то, о чём говорю. Робкая надежда поселяется во мне. Быть может, я наконец готова оставить прошлое в прошлом и открыть сердце для чего-то нового?

— Я выбрала издательство Анны Старец потому что увидела в ней женщину, которая меня вдохновляет. Женщину, готовую к борьбе. Я думаю, что все мы должны быть такими как Анна и героиня моего романа. Смело смотреть в лицо обидчикам и не терять стойкость ни перед какими жизненными обстоятельствами.

Я делаю паузу, чтобы показать аудитории, что моё выступление окончено. Зал взрывается аплодисментами. Я поворачиваюсь к Анне и вижу её удивлённое и немного недоверчивое выражение лица. Наверное, думает, что речь мне тоже Кирилл написал. Ну и пусть! Мне теперь всё равно. Дело сделано, мой роман увидит свет. И на обложке будет стоять моё имя. Остальное для меня неважно.

— Всем спасибо за внимание. Надеюсь, что моё первое выступление не будет последним. — говорю я под аплодисменты. Анна берёт микрофон, говорит что-то о дальнейшем общении с критиками и о том, что она готова ответить на все вопросы. Но я уже её не слушаю.

Я ощущаю необычайную лёгкость. Моя собственная речь вдохновила меня, вселила уверенность. Я иду по проходу к Джейку, он встаёт, чтобы пропустить меня на свободное место. Я смотрю в его лицо с милыми ямочками и, поддавшись внезапному порыву провожу ладонью по его щеке. Я вижу, как его глаза загораются и в следующую секунду он берёт моё лицо в свои руки и целует меня. Нежно, но в тоже время страстно. На глазах у всех. Этот поцелуй длится всего несколько секунд до того момента, как я открываю глаза и смущённо отстраняюсь. Взоры всех обращены к нам.

Я тут же бросаю взгляд в сторону бара и ненавижу себя за это. Кирилл застыл с поднесённым ко рту стаканом. Его лицо абсолютно ничего не выражает. Мы смотрим друг на друга не мигая. Долго, неприлично долго. Мне кажется, будто меня засасывает в бездну. Будто пол уходит из-под ног. Я протягиваю вперёд руку, чтобы обрести опору. Хватаюсь за плечо Джейка. Я вижу, как Кирилл моргает, залпом допивает свой напиток и равнодушно отворачивается. Что-то внутри меня обрывается. Сердце пронзает боль. Неужели это начало конца?

ГЛАВА 17. КРУШЕНИЕ

КИРИЛЛ

Неделя выдалась просто ужасная. Анна впилась в меня своими хищными коготками и буквально не давала свободно вздохнуть. Она таскала меня на все возможные и невозможные мероприятия, будто я её карманная собачка. Мне приходилось быть милым в обществе этой стервы и играть роль благородного кавалера. «Кирилл, улыбнись в камеру», «Кирилл, потанцуй со мной», «Кирилл, поздоровайся с моими знакомыми» — мне казалось, будто мы в цирке, и я послушно выполняю команды дрессировщика. Ненавижу всё это лицемерие. Но это была цена ускоренного продвижения романа Киры. Анна хотела прихвастнуть молодым знакомым в светской тусовке, и мне приходилось ей подыгрывать.

Кира тоже добавляла масла в огонь моего раздражения. Всю неделю она вела себя странно, игнорировала мои звонки и сообщения. Я знал, что было причиной этому. Моя новая книга. Конечно, мне снова приходится выбирать между двух своих главных страстей: моей девочкой и литературой. Почему она не хочет понять, какую роль играет в моей жизни творчество? Писательство — это то основание, на котором держится вся моя личность. Если я разрушу это основание, то что останется от меня? Только психически больной, потрепанный жизнью подонок, без искры, без амбиций, без цели. Неужели она захочет меня такого? Сомневаюсь.