Солнце на антресолях

– Когда я однажды… – Дылда отдышалась, сложила руки на груди и встала, широко расставив ноги и упираясь прямо в первую парту, – пришла в короткой юбке, мой профессор в институте… Я говорила вам, что у меня читал лекции профессор, который пишет вам учебники? (Говорила раз сто, но никто ей сейчас отвечать на этот вопрос не стал.) Я его видела каждый день! Вот так, прямо, близко, как вас! А теперь вы по его учебникам учитесь! Так вот, он мне сказал… «Халкина… вот вы мне ноги свои показываете…»

Мне очень жалко время, которое уходит на рассказы наших учителей о своих приключениях. Ладно бы они рассказывали разное! Но ведь они рассказывают одно и то же по многу раз. Время останавливается, и странный человек, распоряжающийся на данный момент твоей жизнью, в трехсотый, в пятисотый, в тысячный раз начинает свой рассказ. И попробуй его останови! Станешь кровным врагом.

«У меня есть кот. Удивительное существо. Лечит все болезни. Мальчики, закройте уши! (глупый смех) Когда у меня… ну, вы понимаете… несколько особых дней… (глупый смех) мой кот ложится мне прямо на живот… И все! Спазмы проходят… Мальчики, что вы ржете?» – триста тридцать восемь раз. Биология.

«Мой муж в молодости был чемпионом по велосипедному спорту. Да-да! Не сидел, как некоторые, со своими телефончиками, согнувшись червяком, а побеждал на велогонках! У нас телефончиков-то не-е-е было! У нас были телефонные аппараты, в будках, и туда надо было выстоять очередь! А в очереди такое бывало… И дрались, и знакомились, и значками менялись… Мы значки собирали и марки, и календарики, а вы, вот вы, что вы собираете?» – пятьсот шестнадцать раз. Экономика и право.

«…И мне профессор сказал: “Вот вы, Халкина, ноги свои показываете, а вы мозги свои покажите, мозги!”» – тысяча восемьсот пятнадцать раз, химия.

Лежащий под тетрадкой телефон забурчал на беззвучном режиме. Я отодвинула тетрадку и увидела на мониторе изображение белой пушистой обезьянки с сложенными перед собой лапками. Милая, хорошая, приветливая обезьянка, дружелюбная и доверчивая. «Папочка» – было написано под обезьянкой. Как кстати! Он звонит далеко не каждый день, а если попадает на урок и я не отвечаю, – обижается и не звонит потом неделю. Но сейчас папа попал просто в точку. Я взяла телефон и молча показала его Дылде.

– Это что? – отшатнулась от меня Дылда, как будто я подошла к ней с поднятой гранатой в руке.

Я все так же спокойно показывала ей экран телефона.

– Что ты мне показываешь? Что это у тебя за звери? Собаки какие-то…

Учителя все-таки удивительные люди. Возможно, от общения с большим количеством неадекватных подростков они сами начинают сходить с ума.

– Это обезьяна, – объяснила я. – Одна. Белая.

– Ты издеваешься надо мной?! Почему ты отнимаешь столько времени от урока? – взвизгнула Дылда. – Меньше кальян курить надо, вам тогда не будут мерещиться белые обезьяны и зеленые человечки вместо ваших учителей! Учителя – тоже люди! Распинаюсь тут перед вами за две копейки! Душу открываю! Да я бы сейчас лучше…

Жаль все-таки, что учителю нельзя дать в ухо. Иногда хотя бы. Ведь им нужно как-то приходить в себя, когда они совсем теряют ощущение реальности. Только что Дылда сама остановила урок и в тысячный раз поставила свою «пластинку» про профессора, который рекомендовал ей показывать мозги, а не мосластые коленки.

Я все так же держала перед ней телефон, а папа, к счастью, все звонил и звонил, надеясь, что я отвечу ему посредине урока. Мяка вскочил, пробежал по классу, глянул на телефон и по большому кругу, обежав весь класс, вернулся на место.

– Это ее отец звонит! – на ходу объяснил он Дылде и всем. – У Алексы – полная семья. Выяснили, наконец.

– Ну, так бы и сказала, – широко улыбнулась Дылда. – Зачем такие сложности? Какие вы все-таки уроды, дети… Как тебе не стыдно, Веленина! Устроила бесплатный цирк, собак мне каких-то показывает… Сказала бы «Да!» – и все. Я же нормальный человек, все понимаю. Кстати, – Дылда сама себя остановила, погрозила себе пальцем, подмигнула, взглянула в зеркало, которое висит у нее сбоку на стене, встревоженно нахмурилась. – Кстати! Если отец звонит, это не значит, что семья полная. Может, он давно ее бросил и просто звонит, узнаёт, как она.

Я набрала полную грудь воздуха, чтобы спокойно ответить своей учительнице, что она тощая, страшная, вредная и тупая, но вместо этого села на место и дописала то, что Дылда в начале урока, пока ей вожжа под хвост не попала, успела накорябать на доске. Все равно придется разбираться по учебнику, потому что, когда придет проверочная работа из города, никто не подумает о том, что лучше всего мы можем в лицах пересказать разговоры Дылды со своим профессором в институте, происходившие тридцать лет назад, или ее впечатления от поездки в Хабаровск, где она была позапрошлым летом и была потрясена огромным количеством китайцев, мирно колонизирующих наши пустующие земли.