Солнце неспящих (СИ)

Том поймал мою руку и приложил к своим губам. Дети переглянулись и синхронно закатили глаза.

— Мама, папа, хватит вам нежничать. Мы так опоздаем, — воскликнул Уилл.

Я усмехнулась и потрепала сына по голове.

— Всё, с папой я понежничала, теперь буду нежничать с вами, — страшным голосом прорычала я, целуя их кудрявые макушки. Дети с хохотом отбивались.

— Мама, ты что, одичала? — пропищала смешным голосом Оливия.

Я не удержалась и рассмеялась в голос.

Я вышла проводить их на крыльцо. Поцеловала на прощание Уилла и Оливию, потом крепко обняла Тома. В глазах его прятались тревога и беспокойство.

— Езжайте, — сказала я, — хорошо вам провести время.

Том поцеловал меня в губы, задержав мое лицо в ладонях. В этот момент мне было сложнее всего сдержать свои чувства, но я справилась.

Они сели в машину, и отъехали от крыльца. Дети махали мне из окна, а Том, разворачиваясь, бросил на меня очень серьезный взгляд. Я улыбнулась и подняла руку в прощальном жесте. И стояла на крыльце, пока машина не скрылась из виду.

Осталось совсем недолго. Я закрыла дом, завела машину и поехала на место. Конверт с письмом лежал в кабинете на ноутбуке Тома.

POV Том

Мы вернулись домой после ланча. Дети попросились в гости к брату с сестрой, я созвонился с Ольгой, и она сказала, что приедет забрать племянников.

Джен дома не оказалось, видимо ещё не вернулась со своей встречи.

Я вспомнил её, стоящую на крыльце, и сердце внезапно защемило от дурного предчувствия. Было что-то странное в её поведении последнюю неделю. А ещё она, кажется, надела мою старую рубашку. Так, надо позвонить, узнать, когда она вернётся.

Телефон я утром оставил в кабинете. Войдя туда, я сразу увидел белый конверт на столе и сердце тут же как будто споткнулось в груди.

Моему любимому Тому

Я сел за стол, вскрыл конверт и развернул лист бумаги, исписанный мелким почерком Джен.

Мой милый!

Настало время рассказать тебе кое-что. Прости, что столько времени я хранила этот секрет, но ты сам поймешь, когда узнаешь, о чём речь, что рассказать это раньше было никак не возможно.

Когда мне было двадцать, я продала свою душу демону перекрестка. Продала за то, чтобы получить двадцать пять лет счастливой жизни с тобой.

Лопата с хрустом вгрызается в жёсткую каменистую землю перекрестка. Откидывает несколько комьев земли, чтобы получилась неглубокая ямка…

Вполне возможно, что ты сейчас не можешь вспомнить, за что полюбил меня когда-то. Но поверь мне, эти годы с тобой были лучшим, что случилось со мной. И если бы подвернулась возможность начать всё заново, я бы поступила точно так же. Я ни о чём не жалею.

В ямку опускается жестяная коробка со странным и неприятным содержимым — какие-то кости, коренья, прах, ещё что-то неопознанное…

Сегодня последний день из отпущенного мне времени. Сегодня за мной придут адские псы. Поэтому я отправила вас из дома, а сама, после того, как провожу вас, уеду в наш домик у озера. Не хочу, чтобы дети увидели меня после всего… Я постараюсь не сопротивляться псам, хотя это очень страшно. Но я полностью принимаю своё заслуженное наказание.

*Ждать приходится совсем недолго. Из-за спины раздаётся голос. Голос демона перекрестка.

— Надо же! Не то, чтобы я удивлён, но не думал, что увижу тебя так скоро! *

Прости меня, если сможешь. За тайну, за то, что бросила вас вот так. Но не будь этого договора, нашей семьи бы просто не было. Я люблю тебя, тебя и наших детей, люблю от всей своей пока ещё души. И я всегда буду вас любить, даже в самых темных уголках ада.

Целую, твоя Джен.

— Папа, тётя Ольга приехала. — Уилл ворвался в кабинет, — Ой, ты что, плачешь?

— Нет, милый, просто глаза устали, — я крепко сжал переносицу пальцами, протёр лицо ладонью, и с шумом выдохнул.

Потом поднял лицо на сына и слабо улыбнулся.

— Вы с сестрой готовы? Все собрали?

Сын внимательно вглядывался в моё лицо, но всё-таки удовлетворился моим ответом.

— Да, мы готовы.

— Хорошо, тогда езжайте.

Я сунул письмо в карман пиджака, и вышел вместе с сыном в коридор. Он взял меня за руку, и всё время поглядывал с тревогой на меня, пока мы шли до гостиной.

Ольга встала мне навстречу, возле неё вертелась Оливия, подпрыгивая от нетерпения.

— Привет, Том. А где Джен?

У меня снова защипало глаза.

— У нее встреча, — сказал я нейтральным тоном, — к вечеру вернётся.

— Понятно. — улыбнулась Ольга, — Ладно, птенчики мои, поехали. Ребята уже звонили, спрашивали, когда вы приедете.

— Папа, папа, — зачастила Оливия, — мы же правда можем остаться там ночевать? Тётя обещала нам что-то необычное. Как это называется? — она обернулась к Ольге.

— Диафильмы, — сказала Ольга, четко проговаривая каждый слог непонятного слова.

— Вот, это самое, — Оливия подпрыгивала на одной ножке, — и их можно смотреть только в темноте. Мы же можем остаться?