Солнце полуночи

А мне никак не удавалось успокоиться. Разумеется, я доверял Карлайлу, и доктор Садарангани производил впечатление компетентного специалиста. Я слышал, как они мысленно оценивают состояние Беллы. Слышал, как удивляются доктор Садарангани и его подчиненные-врачи, осматривая идеально зашитые раны Беллы и безупречно наложенные во внебольничных условиях шины. Слышал, как за закрытыми дверями доктор Садарангани развлекал коллег рассказами о подвигах доктора Каллена в одной больнице в историческом центре Балтимора, где они работали вместе четырнадцать лет назад. Слышал, как он выразил вслух удивление оттого, что его давний друг совсем не изменился внешне, и мысленно заподозрил – хотя Карлайл и утверждал, что прохладный влажный воздух тихоокеанского северо-запада поистине источник молодости, – что Карлайл экспериментирует с пластической хирургией. Насчет Беллы доктор был настроен настолько оптимистично, что уговорил Карлайла посмотреть нескольких пациентов, которым еще не успели поставить диагноз, и объявил своим интернам, что лучшего диагноста, чем доктор Каллен, они еще не видели. А Карлайл был уверен в стабильности состояния Беллы настолько, что согласился помочь другим.

Но ни для кого из них вопрос о жизни и смерти не стоял так остро, как для меня. Это моя жизнь лежала на каталке. Моя жизнь, бледная и бесчувственная, опутанная трубками, оклеенная пластырем и загипсованная. Я держался из последних сил.

На правах лечащего врача доктор Садарангани первым же делом позвонил Чарли, убитый голос которого было больно слушать. Карлайл быстро сменил коллегу и как можно короче объяснил, что мы с ним делаем в Финиксе, заверил Чарли, что все уже налаживается, и пообещал в ближайшем времени сообщить подробности. Я слышал панику в голосе Чарли и понимал, что рассеять его тревоги не удалось, как и мои.

Довольно скоро состояние Беллы признали стабильным и перевели ее в обычную палату. Элис еще не вернулась из поездки по делам.

Перелитая Белле кровь изменила ее запах, чего мне следовало ожидать, а я оказался застигнутым врасплох. Хотя я заметил, что моя жажда и вызванные ею мучения значительно уменьшились, от перемен я был не в восторге. Непривычная кровь казалась чуждой, незваной гостьей. Она не принадлежала Белле, и это вторжение раздражало меня, какими бы иррациональными ни были эти чувства. Запах Беллы начал возвращаться уже через сутки, еще до того, как она пришла в себя. Но предстояли еще долгие недели восстановления, учитывая, сколько крови она потеряла. Тем не менее кратковременное искажение недвусмысленно напомнило мне, что в какой-то момент в будущем запах, так долго притягивающий меня, окажется потерянным навсегда.

Сделано было все возможное. И теперь оставалось лишь ждать.

Период затишья тянулся бесконечно, во время него мало что могло привлечь мое внимание. Я сообщал последние известия Эсме. Элис вернулась, но сразу же ушла, заметив, что мне лучше побыть одному. Сквозь обращенные на восток окна я смотрел на оживленное шоссе и пару невзрачных небоскребов. И прислушивался к ровному биению сердца Беллы, чтобы не сойти с ума.

Но несколько разговоров, состоявшихся в тот день, все же имели для меня значение.

Собираясь снова позвонить Чарли, Карлайл зашел в палату к Белле. Он знал, что я тоже хочу послушать.

– Алло, Чарли.

– Карлайл? Что-то случилось?

– Ей перелили кровь и сделали МРТ. Пока все выглядит отлично. Внутренних травм, которые мы могли упустить, у нее нет.

– Можно мне поговорить с ней?

– Ее пока держат на седативных препаратах. Это совершенно нормальная практика: находись она в сознании, ей было бы слишком больно. – Я поморщился, а Карлайл продолжал: – Ей потребуется несколько дней отдыха и восстановления.

– А с ней точно все в порядке?

– Уверяю вас, Чарли. Если появятся хоть какие-нибудь причины для беспокойства, я сразу же сообщу вам. Но с ней все будет хорошо. Какое-то время ей придется походить на костылях, но в остальном она вернется к обычной жизни.

– Спасибо, Карлайл. Как я рад, что вы оказались поблизости.

– Я тоже.

– Понимаю, из-за этой истории вы задержались…

– Даже говорить об этом не вздумайте, Чарли. Я только рад побыть с Беллой до тех пор, пока она не будет готова вернуться домой.

– Честно говоря, так я чувствую себя гораздо спокойнее. А… а Эдвард тоже останется? В смысле, как же быть со школой, и так далее?..

– Он уже беседовал с учителями, – сказал Карлайл, хотя на самом деле школьные дела должна была уладить Элис, – и ему разрешили заниматься дистанционно. Он следит и за заданиями для Беллы, хотя я не сомневаюсь, что учителя дадут ей поблажку. – Карлайл слегка понизил голос: – Знаете, он ведь буквально сам не свой из-за случившегося.

– Не уверен, что понимаю. Он ведь, в смысле, Эдвард, уговорил вас на поездку в такую даль, в Финикс?

– Да. Когда Белла уехала, он страшно встревожился. Считал, что это его вина. И думал, что обязан загладить ее.