Солнце Сантьерры

Видимо, Мод хотелось поговорить.

— Мне нужно вернуться в палату, вдруг сын проснется, — сказала я.

Но Мод пошла со мной.

Я заглянула в палату и увидела, что Роб по-прежнему спит.

— Давайте просто посидим в холле, — предложила Мод. — Это вам и вашим детям, — она протянула пакет с фруктами.

— Дуглас улетел на Приму, ассистировать доктору при сложной операции, и я совсем одна. Знаете, он был блестящим хирургом, его очень ценили, — Мод достала откуда-то из кармана серебристую фляжку и сделала глоток.

— Надеюсь, я вас не очень смущаю, миссис Эклз, это моя анестезия, — Мод усмехнулась.

Мы сидели в холле, и Мод продолжала изливать душу.

— Знаете, я ведь увела Дугласа из семьи. У нас с ним нет своих детей, а у него на Земле остались две дочери. Мне очень хотелось сделать карьеру. Вы знали, что я была актрисой и подавала большие надежды? Меня могли даже пригласить в столичный театр, но режиссер перестал продвигать меня, когда пришла молодая куколка с куриными мозгами…Кэтрин, женская красота так быстро проходит. Сегодня вы звезда, а завтра на вас никто не посмотрит, когда вокруг вас будут юные и прекрасные.

Она посмотрела на меня и вздохнула.

— Можно я буду называть вас по имени, Кэтрин? Ведь я всего лет на пять постарше вас.

Мне казалось, что Мод старше меня лет на пятнадцать как минимум, но я кивнула.

— Кэтрин, здесь нет даже студий красоты. Убогая дыра эта Сантьерра, — она снова отпила из фляжки и продолжила:

— Я зацепилась за Дугласа, мне тогда казалось, что это хороший шанс. Он занимал неплохой пост в Медицинской Корпорации, но у Дугласа была слабость — хорошенькие пациентки. У одной из них случились по его вине большие неприятности. Но самая главная неприятность была в том, что у нее был очень влиятельный отец, Дугласа уволили, он нашел должность в захудалой клинике в провинции, чтобы замять скандал. Но ему уже ничего не светило в плане карьеры.

В Космической Корпорации всегда не хватает медиков в колониях, и Дуглас заключил контракт на десять лет. Через девять с половиной лет у нас будет достаточно средств, чтобы улететь на Гейю или в другое райское местечко. Но только мне будет тогда…неважно сколько, —она замолчала. — Я сойду здесь с ума за это время, Кэтрин. Наверно, уже схожу, — Мод посмотрела на меня. — Никогда не думала, что придется страдать от одиночества и считать каждый день до окончания этого контракта Дугласа. Здесь я как в тюрьме, Кэтрин…

— Послушайте, Мод, вы ведь можете сделать свою жизнь другой. Найдите себе занятие. Может, вам помогать мужу в больнице?

— Ну уж нет, это точно не мое, — отмахнулась Мод.

— Ну тогда, может быть, раз вы работали в театре, организовать здесь что-нибудь, например, школьный театр, детям будет интересно, да и родители будут рады, — предложила я.

Мод задумчиво посмотрела на меня.

— Возможно, это лучше, чем пить и состариться здесь, — пробормотала она…

Через неделю Энни рассказала, что жена доктора Стюарта решила вместе со школьниками подготовить спектакль.

* * *

Прошел месяц, и нам с Робом разрешили покинуть больницу. Ему нельзя было вставать на ноги, но он рвался домой. Доктор Август сказал, что ноги у Роба срастаются,но еще рано на них вставать.

Рита, Марк и близнецы каждый день приходили к нам, но я, конечно, очень устала от больницы.

За нами заехал Эван с Ритой.

Напоследок я зашла в палату, где лежал Тадеуш Винник.

— Поправляйся скорее, Тэд, — я знала, что мальчик меня не слышит. Я каждый день заходила к нему и что-нибудь говорила. Почему-то для меня это стало важным.

Я погладила его по руке и тихо вышла.

Дома нас встретил Барри, он радостно лаял. Щенок заметно подрос, он лизал мои руки и вилял хвостом. Роб заливисто смеялся, когда Барри облизывал его лицо.

Чарльз Брайтон принес для Роба маленькое кресло на колесиках, он сам его сконструировал.

Дома нас ждал пирог с ягодами, испеченный Энни.

— Мама, меня миссис Бек научила, — гордо сказала дочь.

— И еще я умею теперь суп варить с курицей и пасту делать.

— Твоя паста невкусная, у мамы лучше, — проворчал Энтони.

— У Энни тоже вкусная, — вмешался Марк, заметив, что сестра надулась.

— А еще мы пиццу делали с Тришей и Мэй Хоган, мы с ней теперь тоже дружим, у нее теперь мамы нет, — тараторила Энни.

— Миссис Хоган ей не мама была, и вообще, из-за нее, — начал Энтони.

— Ладно, давайте есть пирог, — предложила Рита.

Наконец мы были дома.

Я уже привыкла называть этот дом своим. Иногда вспоминала свою жизнь на Земле, но здесь со мной были мои дети. Дом — это не только крыша и стены, это любовь близких.

Вечером с наслаждением улеглась в свою кровать и практически сразу уснула.

Рано утром меня разбудил громкий лай Барри. Я посмотрела на часы — четыре утра. Барри лаял где-то на улице. Я нехотя набросила халат и вышла из дома. Барри стоял возле крыльца, его морда была повернута к дорогое.

— Ты чего шумишь, все же спят, — проворчала я, обращаясь к собаке.

Барри уже не лаял, а глухо рычал. Его шерсть встала дыбом. Наконец я тоже посмотрела на дорогу. То, что я увидела, заставило меня оцепенеть.