Солнце сгоревшей вечности. Лидия Мор. Книга первая

Он успокоился лишь когда дошёл до развилки, ведущей к просторным залам, давно и прочно оборудованным под тюрьму. Под сводами высоких облупившихся потолков горели тусклые светильники. От них к небольшому трансформатору тянулись провода, похожие на клубок переплетённых змей. Сам агрегат работал почти бесшумно, и к его монотонному гудению можно было привыкнуть. Иногда трансформатор отключался, и подземные отражения дворцовых палат погружались во мрак, из-за чего обитательницы камер время от времени впадали в истерики. Его это приводило в бешенство, он кричал на них, злился, обещал убить, если не заткнутся.

Соседнюю залу ведьма обустроила под медицинский кабинет. Там стояло высокое акушерское кресло, операционный стол, несколько холодильников, где она хранила несчётное количество образцов и реактивов, и разные, подозрительного вида, зелья в закупоренных бутылочках из тёмного стекла. В воздухе пахло стерильностью, анисом и совсем немного ладаном. В зале, где держали девушек, пахло страхом. Он сочетал в себе переплетения плесени со старых стен, грязного постельного белья, коим были заправлены кушетки пленниц, и гнилого яблока, закатившегося за одну из этих кушеток, да так там и оставшегося.

Здесь же, старая Карга хранила и книгу. На видном месте, на вычурной деревянной алтарной подставке. Она знала, что он не подойдёт к ней, не станет трогать и открывать. Эта дьявольская вещь (и в прямом, и в переносном смысле), умела говорить! Правда! Он слышал её скрипучий насмешливый голос, полный ядовитого презрения. Книга однажды назвала его юродивым выродком. Он даже хотел бросить её в огонь, но получил от ведьмы знатную выволочку. И отныне старался даже не смотреть в сторону демонского фолианта. Нечего лишний раз искушать судьбу.

Воротник мундира душил. Ему стоило переодеться, но он забыл, а возвращаться назад не хотелось, там всё ещё чувствовалась чужая враждебная аура. Было любопытно, с кем встречался отец, но и боязно тоже было. Поджилки тряслись, а ладони становились неприятно влажными. Он постоянно вытирал их о брюки, и движение это выходило дёрганным, нервным.

Пленницы смирно сидели в своих клетках. Одна из них спала, свернувшись в клубок, и отвернувшись к стене лицом. А вторая ходила туда-сюда, от стены до решётки, но завидев его, тоже легла на свою койку и накрылась тонким стёганым одеялом. До прихода ведьмы оставалась пара часов, и это не могло его не радовать. Никто не мешал, он мог просто стоять и наблюдать за девицами.

Эти девушки ему не нравились. И та, чьё располосованное тело не так давно старуха вывезла отсюда, тоже не нравилась. И даже то, что каждая из них носила в себе плод от его семени, не добавляло и толики симпатии к ним. Всё что требовалось от этих несчастных – выносить дитя. Квинтэссенция чистой стихии, её отделение от новорождённого существа, не успевшего даже закричать – вот то, что поможет им в реализации великого замысла.

Одна часть его сущности невероятно желала этого. Ликовала всякий раз, как только они становились на шаг ближе к цели. А ему самому, юноше семнадцати годов от роду, это не было интересно. Лишь последние пару месяцев, его апатию разгоняли думы о другой девушке.

Одного с ним роста, с бледной кожей, и короткими волосами. Ведьма сказала, что она им не подходит, её сила не пригодится. Пусть не пригодится, но ничего не мешало посадить её в одну из пустых клеток, и он бы каждый день навещал её. Они бы разговаривали, смогли бы подружиться. В груди начинало теплеть, когда он думал о ней. Она появлялась во дворце вместе с Романовым, и он наблюдал за ней издалека.

Лидия. Её звали Лидия. Только вот прошло уже достаточно много времени, с тех пор как он видел её в последний раз.

Он даже подумывал улизнуть из дворца и из-под охраны гвардейцев. Ничто не мешало ему пройти по тоннелям через катакомбы, тем же путём, каким приходила ведьма, но он совсем не знал Столицу. Выросший в палатах, залюбленный матушкой и кормилицами, комнатный цветок, за которым неусыпно следили все, от слуг до лучших докторов Империи и главы ИКТС. Единственное, куда он мог попасть, так это сюда. Отец позволял ему запираться в покоях, и какое-то время никто не тревожил его. Из комнат за потайными дверьми вниз вела крутая лестница – единственный путь в подземелья.

Вот он и сбегал. В тенях катакомб, в тишине и сырости, тот другой в его голове затихал, и он сам успокаивался. Этот сумрак становился убежищем, и ради этого покоя он соглашался терпеть стервозный характер старухи ведьмы. А если бы здесь его каждый день ждала Лидия, он бы чувствовал себя куда лучше прежнего.

Он должен обязательно что-то придумать, и найти Лидию.

Она будет принадлежать ему!

Глава 14

Разбудило меня предчувствие. Я подскочила, подслеповато щурясь и всматриваясь в полумрак комнаты. С трудом сообразила, где нахожусь, и далеко не сразу вспомнила, что вообще произошло. Лучше бы не вспоминала.