Солнце Солнц

— Командные зеркала очень чувствительны, — объяснила Обри. — Будет лучше, если вы воздержитесь от того, чтобы смотреть в них. Мне нужно выяснить, какой компонент Кандеса следует выключить. На это потребуется несколько минут.

Три уроженца Вирги возвратились в кухонную зону.

— Как мы узнаем, выполнила она работу или нет? — прошептал Карриер. Венера закатила глаза.

— Поздно спохватился, раньше надо было волноваться. Мы с Чейсоном обсуждали эту проблему несколько месяцев назад. Махаллан не единственная, кто разбирается в древних технологиях. Один профессор в университете построил для нас вот это. — Она достала из туники ничем не примечательную металлическую трубку. Сбоку у трубки находились переключатель и стеклянный глазок. — Когда я щелкаю сейчас этим переключателем, ничего не происходит. Если Махаллан сделает свою работу, то при переключении в трубке появится свет. — Она щелкнула. Ничего не случилось.

— Она знает об этой штуке? — спросил Карриер. Венера насмешливо фыркнула.

— Нет. С какой стати мне ей сообщать? — Она снова включила прибор. На этот раз стеклянный глаз сразу же засветился красным. Венера вскрикнула от удивления и отпустила трубку, которая закувыркалась между ними. — Ну и ну. Ну и ну.

Они принялись обсуждать что-то. Некоторое время Хайден наблюдал за ними. Индикатор Венеры не произвел на него впечатления; он обдумывал свой опыт с зеркалом желаний. Стеклянные панели были здесь повсюду; вот бы вспомнить слова, которые Обри использовала, чтобы включить свое зеркало.

— Слушайте, — сказал он, — байк изрядно пострадал. Если что-нибудь сломалось, не помешало бы выяснить сейчас, пока еще есть время отремонтировать. Не уверен, что мы будем здесь в такой же безопасности, когда солнца начнут включаться. — Хайден хорошо помнил, что родители много говорили о радиации.

Даже если прохлада поддерживалась здесь в течение дня, радиация могла оказаться смертельно опасной. Карриер кивнул.

— Тогда ступай и проверь.

Хайден бросил еще один взгляд на Обри. Она висела в воздухе, уставившись на возникающие на экране образы. Лицо ее, подобно маске, ничего не выражало.

Сердце колотилось от волнения. Хайден проскользнул под стеной — хватит с него этих слипстримовских заговоров.

«Когда нет идей, просто отдай другой приказ». Чейсон Фаннинг вспомнил этот циничный совет одного из преподавателей в академии, когда рулевой начал выполнять его последнее распоряжение. Группировка прочесывала воздушное пространство вокруг Саргассо-44, применяя сложную схему поиска. Инверсионные следы искали и все байки. Ничего больше он сделать не мог. А пока адмирал пытался сохранить маску профессионального спокойствия, делая вид, что именно этого он ожидал, и что все идет по плану. Только вот никакого плана у него не было. Ничего не оставалось, как бежать домой.

— Шестнадцатая группа сообщает, что следов не обнаружено, сэр, — доложил сигнальщик. Чейсон кивнул. За передними иллюминаторами клубился серый туман. Облака на краю зимы должны были обеспечить преимущество, если бы ему удалось выманить корабли Формации из их логова. По иронии судьбы, та же густая пелена туманов лишила его теперь всяких шансов выяснить, в каком направлении ушел враг.

Свет за иллюминаторами угасал: на Фалконе наступала ночь. Формация синхронизировала свой дневной и ночной цикл с Кандесом, так что Солнце Солнц, должно быть, тоже гаснет. Если Обри Махаллан сделала свою работу, то через несколько минут пространственно-временные искажения, исходящие от Кандеса, должны исчезнуть. Этой ночью технологии, давным-давно запрещенные в Вирге, снова станут возможными. Радар может заработать.

Специалист, которого Махаллан обучила работе с радаром, выжидающе смотрел на него. Чейсон слегка улыбнулся. Почему бы нет?

— Начните радарное сканирование, — сказал он, подперев кулаком подбородок. Голос прозвучал спокойно, и это порадовало адмирала.

Возможно, новенький дредноут Фалкона уже выходит к Рашу. И Слипстриму нечем его остановить. Кормчего, конечно, не жалко — Чейсон знал, что его люди не стали бы оспаривать это мнение, — но, завоевав Слипстрим, Фалкон перестроит все по своему образцу: искусство будет переформатировано в соответствии со стандартами бюрократии, литература переписана в угоду идеологии коллектива, архитектура — подорвана и, в конечном счете, даже сам язык искажен и загнан в рамки представлений Фалкона о совершенном мире.

Чейсону стало не по себе — его тошнило. Не так ли чувствовали себя граждане Эйри, когда Кормчий выдвинул им свой ультиматум.

Прежний, молодой Чейсон Фаннинг никогда бы не стал задумываться над такими вещами.

— Работает! — Адмирал бросил на специалиста по радару раздраженный взгляд. — Извините, сэр. Я имею в виду, что у нас есть сигнал. Посмотрите сами.