Солнце тоже звезда

Она смотрит, как я разбиваю яйцо в суп и топлю его под кубиками дымящегося тофу, креветками и моллюсками, чтобы оно сварилось. Она делает то же самое и даже не интересуется, не опасно ли есть сырое яйцо.

– Вкусно, – говорит она, съев ложку супа и качая головой от удовольствия. – Почему ты считаешь себя корейцем? – спрашивает она, съев еще несколько ложек. – Разве ты не здесь родился?

– Это не важно. Меня всегда спрашивают, где я родился. Я обычно говорю, что здесь, но потом меня спрашивают, откуда я на самом деле, и тогда я отвечаю, что из Кореи. Иногда говорю, что из Северной Кореи, и добавляю, что мы с родителями бежали из подводной тюрьмы, полной пираний, где Ким Чен Ын держал нас в заточении.

Она не улыбается, как я ожидал. Только спрашивает, зачем я так говорю.

– Потому что не имеет значения, что я скажу. Люди смотрят на меня и верят в то, во что им хочется верить.

– Печально, – отвечает она, подхватывая и отправляя в рот немного острых квашеных овощей – кимчхи.

Я мог бы целый день наблюдать за тем, как она ест.

– Я привык. Мои родители считают, что я не совсем кореец. Все остальные считают, что я не вполне американец.

– Это правда печально. – Она переходит от кимчхи к пророщенным бобам. – Но мне кажется, тебе не стоит говорить, что ты из Кореи.

– Почему?

– Потому что это не правда. Ты же родился здесь. Мне нравится, что у нее все так просто. Мне нравится, что в любой ситуации она говорит правду.

Вопрос о национальной принадлежности ставит меня в тупик, а она советует мне рассказывать людям все так, как есть.

– Это их проблемы, что они подумают, а не твои, – добавляет она.

– А с тобой так же?

– Да, но только я-то не здесь родилась, помнишь? Мы переехали сюда, когда мне было восемь. Я говорила с акцентом. Когда пошел снег, я была в классе и так удивилась, что даже встала, чтобы на него посмотреть.

– О нет.

– Ода.

– Другие дети…

– Приятного в этой ситуации было мало. – Она ежится, вспоминая это. – Хочешь услышать историю, похуже этой? В первом же диктанте учительница отметила, что я написала неправильно слово favorite – с буквой ни».

– Так это же правда неправильно.

– Не-а. – Она машет на меня ложкой. – Английское слово пишется с «и». Так говорит сама королева Англии. Загляни в словарь, американский мальчик. Так или иначе, я была ботаником, поэтому пошла домой, принесла ей словарь и вернула себе баллы.

– Да ладно.

– Ага, – говорит она с улыбкой.

– Тебе и впрямь нужны были эти баллы.

– Они принадлежали мне по праву. – Она хихикает.

Вот уж не думал, что она умеет хихикать. Конечно, я знаком с ней всего несколько часов и не знаю о ней многого. Мне нравится узнавать человека. Нравится первое впечатление – каждое новое слово, каждая новая эмоция на лице кажутся волшебными. Не представляю, что она может мне наскучить. Не могу вообразить, что когда-нибудь мне не захочется услышать то, что она скажет.

– Хватит, – говорит Наташа.

– Что хватит?

– Пялиться на меня.

– Ладно. – Я достаю яйцо из супа и вижу, что оно уже сварилось всмятку. – Давай съедим их вместе. Это самое вкусное.

Она достает свое, и теперь мы оба держим ложки с яйцом в руках.

– На счет три. Раз. Два. Три.

Мы съедаем яйца. Я вижу, как ее глаза округляются. Я знаю, в какой именно момент желток лопается у нее во рту. Она прикрывает глаза от удовольствия, словно никогда не пробовала ничего вкуснее. Она просила не пялиться, но я все равно смотрю на нее. Она ловит ощущения всем своим телом. Интересно, почему столь чувственная девушка так упорно не подпускает к себе ни одно чувство?

Официантка История любви

НАУЧИТЕСЬ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ ПАЛОЧКАМИ

НАУЧИ ДЕВУШКУ ПОЛЬЗОВАТЬСЯ палочками. Мой сын, он сделал то же самое. Он встречался с белой девушкой. Мой муж? Он это не принял. Сначала я согласилась с ним. Мы не говорили с сыном целый год после того, как он сказал об этом нам. Я подумала: мы не будем говорить с ним. Пусть поймет причину и одумается.

Мы не говорили, и я скучала по нему. Я скучала по своему мальчику, и его американским шуткам, и по тому, как он щиплет меня за щеки и называет меня самой симпатичной умма из всех. Мой сын, который никогда не стыдился меня, когда все остальные мальчики стали слишком американцами.

Мы не говорили с ним больше года. Наконец, когда он позвонил, я подумала, что он наконец одумался. Белая девушка никогда не сможет понять нас, никогда не станет кореянкой. Но он позвонил только затем, чтобы сообщить нам о своей свадьбе. Он хотел, чтобы мы пришли. Я знала, как сильно он ее любит. Любит больше, чем меня. Я поняла, что, если не приду на эту свадьбу, потеряю своего единственного сына. Своего единственного сына, который любит меня.

Но муж отказался. Мой сын умолял нас прийти, и я все отказывала и отказывала ему, пока он не перестал умолять. Он женился. Я видела фотографии на Facebook. У них родился сын. И это я тоже увидела на Facebook. Потом появился ещё один ребенок. На этот раз девочка. Мои внуки, которых я видела только на экране компьютера.