Солнце тоже звезда

– Вот как мы поступим. Мы не будем спорить. Не будем делать вид, что все нормально, потому что это не так. Мы не разлучимся, пока нам действительно не придется это сделать. Я поеду с тобой к вам домой. Я познакомлюсь с твоими родителями, и понравлюсь им, и не стану бить твоего отца. Вместо этого я посмотрю, на кого из них ты больше похожа – на него или на маму. Твой младший брат будет вести себя в точности так, как положено младшему брату. Возможно, я наконец услышу тот ямайский акцент, который ты скрывала от меня целый день. Я побываю там, где ты спала, ела и жила, и буду сожалеть, что не узнал чуть раньше, где ты была все это время.

Я собираюсь перебить его, но он продолжает:

– Я поеду с тобой, а потом мы возьмем такси до аэропорта, только вдвоем – ты и я. Я буду смотреть, как ты садишься в самолет, и чувствовать себя так, словно чертово сердце вырывают у меня из груди. А потом до конца своих дней буду гадать, как бы все повернулось, если бы этот день прошел иначе.

Он замолкает, чтобы сделать вдох, и спрашивает:

– Как тебе такой план?

Даниэль

ОНА СОГЛАСНА. Я НЕ ГОТОВ прощаться. Я никогда не буду готов с ней попрощаться. Я беру ее за руку и мы молча идем к метро.

Она несет рюкзак на одном плече, и я снова вижу у нее на куртке слова «DEUS EX MACHINA». Неужели мы и впрямь познакомились только этим утром? Сегодня утром, когда мне так хотелось следовать за ветром. Я бы все отдал, лишь бы Бог действительно вмешался.

Заголовок: Местный парень берет верх над подразделением иммиграционной полиции при Министерстве внутренней безопасности. Живет долго и счастливо со своей единственной любовью. И все благодаря странной юридической лазейке, которой никто не замечал до последнего момента. И теперь у нас будет сцена погони, чтобы помешать ей сесть в самолет.

Но этому не бывать.

Весь день я думал, что нам суждено быть вместе. Что люди, обстоятельства, совпадения вели нас к тому, чтобы соединить навечно. Но возможно, это не так. А если тому, что существует между нами, суждено продлиться всего один день? А если мы – лишь случайные знакомые друг для друга, промежуточная станция на пути куда-то еще?

Что, если мы – лишь некое отступление чужой истории?

Наташа

– ТЫ ЗНАЛ, что Ямайка на шестом месте в мире по количеству совершаемых здесь убийств? – спрашиваю я.

Мы в поезде, который едет в Бруклин. Он забит пассажирами, возвращающимися с работы, и мы стоим в проходе, держась за поручень.

Даниэль приобнимает меня. Он то и дело касается меня с того самого момента, как мы отошли от офисного здания. Не отпускает. Возможно, так я не улечу.

– А первые пять? – спрашивает он.

– Гондурас, Венесуэла, Белиз, Сальвадор и Гватемала.

– Ха, – произносит он.

– А ты знал, что Ямайка до сих пор формально является членом Британского содружества наций? – Я не жду, пока он ответит. – Я – подданная королевы. – Если бы здесь было больше места, я бы сделала реверанс.

Поезд с визгом останавливается на станции. Заходит больше народу, чем выходит.

– Что еще тебе рассказать? Население составляет две целых девять десятых миллиона. От одного до десяти процентов людей относят себя к растафарианцам. Двадцать процентов ямайцев живут за чертой бедности.

Он придвигается чуть ближе, и вот я уже в кольце его рук.

– Расскажи мне что-нибудь хорошее, что помнишь, – просит он. – А не факты.

Я не хочу быть оптимистичной. Не хочу принимать свое новое будущее.

– Я уехала, когда мне было восемь. Мало что помню.

– А твои родственники? Кузены? Друзья? – не унимается он.

– Я помню, что они у меня есть, но я их не знаю. Мама заставляет нас созваниваться с ними раз в год, на Рождество. Они смеются над моим американским акцентом.

– Что-нибудь хорошее, – снова просит он. Его глаза теперь кажутся темно-карими, почти черными. – Чего тебе больше всего не хватало, когда ты сюда только переехала?

Мне не приходится думать долго.

– Пляж. Океан здесь какой-то странный. У него неправильный оттенок. Он холодный. Слишком бурный. Ямайка – в Карибском море. Вода там сине-зеленая и очень спокойная. Ты можешь долго-долго заходить в море, и все равно оно будет тебе по пояс.

– Здорово, – говорит он. Голос у него подрагивает. Я боюсь поднять на него глаза, потому что тогда мы оба расплачемся прямо здесь, в поезде.

– Хочешь ответить на оставшиеся вопросы из третьего раздела? – спрашиваю я.

Он достает телефон.

– Номер двадцать девять. Поделитесь с партнером каким-нибудь неловким эпизодом из своей жизни.

Поезд снова останавливается, и на сей раз больше народу выходит, чем заходит. В вагоне становится посвободнее, но Даниэль не отодвигается от меня.

– Сегодня в магазине пластинок с Робом вышло довольно неловко, – говорю я.

– Правда? Я не заметил смущения, разве что раздражение.