Солнце в декабре

От Дели до Агры — 127 миль, или 204 и три десятых километра, как написано в путеводителе. Поезд тратит на это три часа. Когда мы ехали на вокзал, сопровождающий нас представитель министерства просвещения поглядел на наши сонные лица и сказал:

— Вы доспите в поезде! Мы взяли на вас троих четырехместное купе!

Мы долго благодарили за трогательную заботу.

Вагон первого класса оказался вполне современным сооружением с мягкими креслами, у которых, как в самолете, откидываются назад спинки. Точно такие вагоны курсируют между Москвой и Ленинградом или между Москвой и Дубной. Купе в них нет, не было и не будет. Но мы ничего не сказали сопровождающему. Наверно, он пожалел нас и пошутил.

Мы ехали в Агру. Мы знали про этот город, что в нем находится Тадж-Махал — мавзолей любимой жены, признаться, мы точно не помнили, чьей именно жены и как ее звали. Этим исчерпывалась наша агринская эрудиция.

Поезд несся как угорелый. За окном мелькали деревни и бесконечные равнины. По ним разгуливали аисты. Известно, что увидеть аиста — это к счастью. Здесь их было не счесть числа. Наверно, в Индии эта примета недействительна — иначе получишь столько счастья, что его некуда будет девать.

Рядом с аистами кокетливо изгибались тонкие цапли, белые и серые. Некоторые искали пропитание на спинах у буйволов, выклевывали из них что-то. Бюро добрых услуг к взаимной выгоде. Встречались и другие птицы, названия которых я не знал. На одной из станций на перрон вышла корова. Но наш поезд на этой станции не остановился, и я не смог снять корову в толпе встречающих. Наш поезд очень спешил и прибыл в Агру точно по расписанию.

Заметались носильщики в красных одеждах. Мы вышли на платформу, и мужчина в очках закричал мне в лицо:

— Здравствуйте! Как доехали? Добро пожаловать в Агру. Восемьсот тысяч жителей. Стоит на реке Джамне — это приток Ганга. Дели тоже стоит на Джамне. В Агре находится Тадж-Махал. Вы — мистер такой-то?

Отпираться не имело смысла, и я признался, что действительно я такой-то и есть мистер.

Нас доставили в отель. Мы едва успели привести себя в порядок, как он, мужчина в очках, снова появился, не дал нам передохнуть и повез глядеть Тадж-Махал. Его задача была проста — сразу нас нокаутировать, чтобы мы не могли опомниться, чтобы нас шатало и мы не оказывали сопротивления, все выслушивали, все смотрели, чтобы программа выполнялась по всем пунктам — мечта всех гидов.

Тадж-Махал — одно из чудес нашей планеты, хотя и не входит в семь чудес света. Он не попал в список только потому, что тот составляли в древнем мире, когда еще не существовало Тадж-Махала.

«Монумент любви», «поэма из камня», «мечта в мраморе», «Его купол — это облако, опирающееся на воздушный трон», «Вы можете найти в нем все, что хотите найти!», «Он начат Титанами и закончен Ювелирами» — это из современных справочников. Марк Твен не поленился привести длиннющие восторженные цитаты из путеводителей XIX века. Сам Марк Твен писал: «Тадж-Махал — это ледяная буря, содеянная руками человека».

До того как увидеть Тадж-Махал в натуре, я видел его в документальных фильмах, в художественных фильмах, просто в фотографиях. Видел вырезанным из слоновой кости (продавался в антиквариате на улице Горького), видел на обложках книг, в рекламах «Посетите Индию» и на почтовых марках.

Реклама, которая двигатель туризма, может испортить все! Не помню, попадалось ли мне изображение целующейся парочки (он — в белом костюме для тенниса, она — в миниюбке) на фоне Тадж-Махала с такой надписью: «Любовь на фоне вечной любви. Посетите Агру!» Если не попадалось — странно, чье-то упущение. Одним словом, я боялся встречи с Тадж-Махалом и решил так: если мавзолей не произведет на меня должного впечатления, никому об этом не скажу!

Был серый день, и по пути он, то есть гид, объяснял нам, что Тадж (он его называл фамильярно, как старого приятеля) лучше смотрится в ясную, солнечную погоду, когда он плывет по синему небу, как белый фрегат, или в лунную ночь, когда купол недвижимо висит в воздухе — он близко, и он далеко…

Мы остановились на площади, на которой туристов ждали другие машины и другие гиды, прошли сквозь парадный вход — нечто вроде глубокой арки из красного песчаника, увидели Тадж-Махал… и потеряли способность соображать.

Тадж-Махал презирает рекламу, все эти открытки, диапозитивы, изделия из слоновой кости или папье-маше. Он существует сам по себе. Все восторженное, что писали о нем или будут писать, — святая правда, но плюс к этому писать про Тадж-Махал — нелепица. Его необходимо увидеть, и тогда пройдешь несколько этапов.

Сначала просто смотришь в немом восхищении, забыв обо всем на свете. Минуты полного отрешения.

Второй этап — вбираешь в себя общий контур здания и отдельные детали. Напрягаешь зрение, стараешься все увидеть, все запомнить, ничего не забыть.