Солнце в декабре

Под занавес хозяева устроили два сногсшибательных мероприятия. Сначала повезли в аквариум. Там за толстыми стеклами плавают самые настоящие акулы, изображают перпетуум-мобиле, на хорошей скорости гоняют по застекленной тюрьме, жаждут крови посетителей. А в соседнем отсеке томно изгибаются чарующе-завлекательные, тигровой масти, может быть, змеи, может быть, рыбы — одним словом, мурены. В аквариуме — феерический парад океанских рыбных достижений в поисках цвета и формы. Здесь выдают такие красочные открытия, какие не снились ни одному колористу. А в центре обширного зала плавают скучненькие представители нашего пресноводного мира. Они выглядят бедными родственниками, у которых не хватает денег, чтобы пройтись по магазинам Бомбея и набрать себе яркие ткани на праздничную одежду. И только одна рыба, вся в оранжевых пятнах, с лиловыми плавниками и с ложным глазом на хвосте, поддерживает престиж речных обитателей…

Рядом со зданием аквариума расположен, оказывается, ни больше ни меньше как институт йоги. Точнее, сам институт в семидесяти милях от города, а тут, на набережной, нечто вроде филиала «центр здоровья», попросту клиника, где лечат по системе йогов. Там, за городом, — четыре факультета, там учатся несколько лет, туда поступают люди с законченным высшим образованием, желающие научиться повелевать не только собственным телом, но и собственными чувствами, что значительно сложнее. А здесь, в Бомбее, лечат от бессонницы, от астмы, от хронических болезней желудка, от частых простуд. Я познакомился с господином Бхашаном. Седая шевелюра кудрями обрамляет лицо, седые усы, нависшие черные брови, сухой и гибкий. Лет ему… трудно сказать… что-нибудь за шестьдесят. О себе господин Бхашан не говорит ничего: «Когда человек говорит о себе, это мешает ему развиваться!» Изречение йогов неплохо было бы вывесить в нашем клубе литераторов.

Холл клиники был похож на оффис деловой фирмы. Работали молчаливые клерки, перебирали стопки бумаг и груды писем. Господин Бхашан советовал нам подписаться на журнал йоги (он издается в Бомбее) и советовал остерегаться так называемых научно-популярных книг. В последнее время йога стала модой. Конечно, есть серьезные люди, которые изучают йогу, чтобы лечить людей. Правительство Индии субсидирует научные исследования в этом направлении. Но есть и добровольцы из публики. Им важно выдвинуться на первый план и нагреть руки. Они пишут книжки и статьи, но от этой литературы надо держаться подальше. Без наблюдения специальных врачей, которые изучали йогу, нельзя и не нужно делать никаких упражнений, разве только самые простые дыхательные. Ну, а насчет пресловутого стояния на голове… если у человека голова не годна ни на что другое… Много бед случается оттого, что люди пытаются подражать йогам, не имея для этого необходимой подготовки. Кто хочет готовиться по-настоящему, пусть приезжает в Бомбей. Вообще-то йога не только и главным образом не физические упражнения, а философская система…

Конечно, и аквариум и тем более клиника йогов — это интересно, очень интересно. Но заканчивается путешествие, и положено подвести черту, подбить итог или, как шутят, вывести сумму прописью…

Сначала я листаю написанное — это естественно. И мне становится ясно, что написанное — это только слабый отсвет Индии. Авторской рисовки и самоуничижения здесь нет ни на каплю. Просто зрительное впечатление от страны настолько сильно, что найти ему литературный эквивалент необычайно трудно. Писать об Индии было бы хорошо, сопровождая текст цветными рисунками, сделанными с натуры. Индия без цвета теряет по крайней мере пятьдесят процентов. Нужно уметь рисовать… Хорошо это делать, как Карел Чапек или как Шанкар Пиллаи… Мне сие не дано. Индия — это буйство зеленого, желтого, синего, красного; краски там сочные, словно их только что выжали из тюбиков, положили, не смешивая, чисто и густо и в самых неожиданных сочетаниях. И добавили в краски индийский секрет, от чего цвета бьют в глаза и заставляют вас удивляться — как это до сих пор мы не знали о существовании зеленым-зеленого, желтым-желтого или синим-синего…

Кроме того, я опустил массу интересного. Ну, к примеру, ничего не написал о Центре искусств в Дели. Я помню, был холодный, ветреный день. Ветер врывался в барак, служивший помещением для репетиций, трепал по стенам старые синие драпировки и леденил каменный пол. Музыканты кутались в шарфы. Я поднял воротник у пиджака, но ветер гудел и бесновался, и не верилось, что это Дели. А Пратар Равар без устали бил босыми ногами по холодному каменному полу, который от бесконечных репетиций, каждый день с утра и до ночи, был в выбоинах. Щиколотки у Пратар Равара были обмотаны поясом с колокольцами. Он выбивал ногами сложнейшие дроби, а колокольчики звенели, плакали и пели…