Солнце в две трети неба

Из-за близости к Солнцу, на Меркурии не используется воздушный транспорт. Молодой рабочей колонии без надобности пилоты. А вот лишний физик и биолог, специализирующийся в работе с растениями, весьма пригодятся. Запасной врач никогда не окажется лишним. Не так часто пилоты спускаются со своих кораблей, чтобы прожить какое-то время внизу. Саша и Сергей поступили необычно. И кто знает, в чём причина этого решения. В том, что не хотели возвращаться на Луну, где психотехники из КосмСовПола могли решить разбить их пару просто убрав искусственно навязанную любовь, так и не сумевшую в дальнем космосе окрепнуть и превратиться в настоящую? Или ответ в том, что Меркурий это Меркурий, а первый меркурианский — самое большое, на данный момент, постоянное поселение людей в дальнем внеземелье?

— Знакомьтесь — сказала Ира: — Знаменитый древний робот Бонделей.

Переговорив с бывшим капитаном, а сейчас председателем ещё не совсем сформировавшегося меркурианского совета, старожилы решили устроить новичкам экскурсию по продолжающему расти и расширяться городу. С тех пор как начали пребывать первые вахтовики с Гагарина прошло несколько недель и им удалось немного утолить жажду общения. Но только немного.

— Неужели тот самый робот? — уточнил Три-М: — Известно ли тебе, братец, что о твоей персоне нынче говорит вся солнечная система?

— Я не слышал, чтобы обо мне говорили — заявил робот. Кибернетик настроила ему голосовой модуль, чтобы он говорил мягко и чуточку вкрадчиво, как будто в конце каждого предложения ставил многоточие, позволяя слушателям самостоятельно догадываться о смысле сказанного.

— Конечно, не слышал, ведь ты здесь, а говорят — там.

— Это верно — согласился робот: — Я нахожусь здесь и с ваших слов, товарищ, знаю, что факт моего существования известен большому числу людей.

— Очень большому — подтвердил Три-М: — Но давай знакомится. Магадеев Марат. Можно «МММ».

Робот промолчал. Люди знали его имя.

— Помнишь нас? — спросил Сергей, обнимая Сашу: — Мы пилоты, с Прометея. Теперь вот будем работать здесь.

— Бонделей у нас проходит по исторической части — заметил Денис: — Сам себе и экспонат и историк.

Ира добавила: — Первый и единственный историк на весь Меркурий.

— Скажи, Бонеделей, а ты помнишь, как здесь было в древние времена?

— Память о прошлом существенно повреждена. Отдельные, локализованные воспоминания слабо связанны между собой. Они нарушают процесс обработки информации. Поэтому я подал прошение о перевозке меня из старого промышленного комплекса в первый меркурианский. Здесь легче контролировать повреждённые воспоминания о прошлом.

— Ты помнишь инженера Симоненко?

— Да.

— А древний мир?

— Частично.

— Где бы ты хотел быть: сейчас и здесь или там и тогда?

— Не понял вопроса.

— Хватит, хватит — замахала руками Ирина: — Это вам не искусственный мозг «Луна-1», чтобы разрешать философские проблемы. Не ломайте нашего историка.

— Прости, Бонделей — извинилась Саша.

— Задавайте мне вопросы — сказал робот: — Мне сложно размышлять самостоятельно. Гораздо проще если вопросы поступают извне. В любое время задавайте мне вопросы.

— Хорошо, Бонделей. Обязательно!

Идя дальше по коридору, Ира сказал с улыбкой: — Правда он милашка? Невозможно представить, сколько беспокойства он нам причинил, безобразничая на промышленном комплексе. Таинственный призрак. Неизвестная опасность! Без смеха не вспомнишь.

— Необычный конструкт — заметил Три-М: — Честно говоря раньше как-то не думал, что древние умели создавать столь совершенные конструкты.

— Да бросьте, что в нём необычного? — возразила Ира: — Смотрела я его нейросеть. Вся она настроена на то, чтобы анализировать и пытаться воспроизводить поведение окружающих людей. Он как зеркало, но неизбежно дефектное. Не знаю был ли доброй памяти инженер Симоненко гением по меркам древнего мира, но чудаком он точно был. Сделать конструкт, сосредоточенный в первую очередь на людях вокруг и потому не способный выполнить сколько-то сложное поручение. Какая от него может быть польза? Только держать на положении домашнего животного. Ох не зря он назвал робота в честь своего оставленного на земле кота.

— Кстати, а вы знали — вмешался в разговор Сергей: — В Москве устанавливают памятник одиннадцати древним инженерам. В последней новостной подборке упоминалось.

— Ничего удивительно. Если эти люди не были героями, продолжая верить и трудиться ради человечества, даже полагая, что самого человечества больше нет, то я даже не знаю кто такие герои.

— Нет, я о другом — отмахнулся Сергей: — Памятник официально называется «памятником одиннадцати», но люди уже прозвали его «одиннадцать и кот». Скульпторы включили в композицию кота Симоненко. Ходят слухи: где-то нашли, у кого-то родственника, древнюю фотографию и изваяли кота один в один. Здоровенный был кошак.

— Скульпторы-голографы?