Солнце в ежевичнике

– О, я расскажу вам её историю. Она приехала в Литтон-хауз обыкновенной учительницей. Приют к тому времени прослыл рассадником дурных манер. Девочки гастролировали по округе так, что никто не хотел давать ни пенни на их содержание, да и наставницы не всегда вели себя безупречно. Знаете ли, им свойственно перенимать замашки друг друга. Наша миссис Нолти с ними не справлялась. Литтон-хауз был на грани закрытия, когда здесь появилась молодая мисс. Директриса сразу поняла, что на неё можно положиться, и предоставила ей бразды правления. Никто не верил, что у неё что-то получится, но она изменила и приют, и отношение к нему, привлекла внимание общественности к его нуждам. Она хозяйствовала очень грамотно, знала счёт деньгам, приучила воспитанниц к полезным занятиям, смогла сделать жизнь Литтон-хауза насыщенной и упорядоченной.

– Очевидно, она обладает сильным характером.

– О да, она с первого дня была строгой и требовательной. Да и как иначе, когда имеешь дело с этими бесенятами? А что было потом, вы и представить себе не можете. Его сиятельство лорд Бикерстафф, землевладелец с двумя тысячами годовых, влюбился в неё, как мальчишка, потерял покой и сон. Вообразите себе, убеждённый холостяк и женоненавистник дежурил у приютской калитки и грозился, что, если она не выйдет на крыльцо, он тут же замерзнет и умрёт. Истинный крест, всё так оно и было, я видела это своими глазами.

– Должно быть, она очень красива? – ревниво спросила Кимберли.

Времена, когда ей самой прочили блестящую партию, давно миновали. Красота с неё уже сошла, между бровей появилась горестная складочка – след житейских передряг, а удручённо-забитое выражение лица чередовалось с озлобленным. Порой, уныло глядя в зеркало, Кимберли признавала, что выглядит гораздо старше своих лет.

– О да, точнее, нет, но в ней есть, знаете ли, какая-то изюминка. И что самое удивительное, она была так увлечена работой, что в его сторону даже не смотрела и тяготилась его ухаживаниями. Вы не поверите, но он дважды делал ей предложение. Вот уже десять лет, как они поженились и живут душу в душу.

Да, если бы кое-кто проявлял такую неприступность и разборчивость, судьба Кимберли сложилась бы совсем иначе.

– Она ведёт светскую жизнь? – спросила Кимберли, словно нарочно растравляя себя.

– Разумеется, званые обеды, балы, пикники, хотя для неё это не главное.

– А что же для неё главное? – удивилась Кимберли.

– Обретя положение в обществе и богатство, с чего бы вы думали, она начала? Вместо того чтобы безоглядно предаться светским утехам и всяческим удовольствиям, она уговорила супруга организовать «Общество поощрения образования» и по выходным читает там лекции. Я и сама порой туда выбираюсь, когда удаётся выкроить время. Роскошными нарядами и экипажами она тоже, разумеется, обзавелась, но потом. По правде говоря, я раньше считала науки делом господским и ужасно скучным, а теперь, поди ж ты, втянулась. Всегда рада нашим девочкам услужить, прослушать выученный урок. Спросите любую, и она расскажет вам и о египетских фараонах, и о реках Англии, и о насекомых, и о минералах. Они все у нас хорошо успевают, да и как может быть иначе, если их каждый триместр экзаменует сама леди Бикерстафф. Она гоняет их по всем предметам, как мальчишек. Говорит, что терпеть не может, когда у людей пусто в головах. Её трудами в городе появилась публичная библиотека. Туда пускают всех, не только господ, да я вот не знаю грамоту. А наш приют она тоже не обходит своей милостью. Она так к нам добра. Мисс Нолти всегда говорит: «Это великое наше счастье, что леди Бикерстафф так к нам добра».

– А как относится к этому благородное общество? Её не считают странной?

– Злые языки поговаривают, что сиятельная леди тронулась, – сообщила служанка, понизив голос до шёпота и воровато оглянувшись на дверь, – только это между нами. Если мисс Нолти услышит, она мне голову оторвёт. Она её боготворит.

– Надо думать, – усмехнулась Кимберли и мысленно согласилась со злыми языками.

Она совсем сникла и погрустнела, и служанка, желая её подбодрить, сказала:

– Не печальтесь, мисс. Леди Бикерстафф радушно принимает всех, кто любит своё дело, неважно, учительница это или кухарка. Она не выносит ленивых неумех, но профессионалы у неё всегда в фаворе.

И Кимберли поняла, что в фаворе ей не бывать.

Директриса мисс Нолти, добродушная пожилая дама с круглым, как блюдечко, личиком приветливо встретила Кимберли, расспросила, кто она и что она, но как-то само собой свела разговор на восхваление этой эксцентричной дамы. Да и приютские девчонки в одинаковых форменных платьицах, окружившие её во дворе шумной стайкой и вызвавшиеся показать ей Литтон-хауз, стали наперебой рассказывать о своей жизни: дальних пеших прогулках, конкурсах, уроках кройки и шитья и, конечно же, о леди Бикерстафф. Вполне понятно, что Кимберли их восторгов не разделяла.