Солнце в рюкзаке

Он привел меня в залу, которую я при обследовании здания упустил из внимания — дверь в нее была скрыта под нишей, затянутой тем же потертым бархатом. В зале оказались — во-первых, длинный стол, застеленный белоснежной скатертью и уставленный сияющей посудой, во-вторых, в нелепых позах застывшие в стульях трупы. Все они были тощими и какими-то неправильными — верхняя половина туловища в полтора раза длиннее нижней. Глаза затянуты лиловой пленкой, за воротниками на морщинистых шеях — длинные хвосты салфеток.

— Как ты их?

— Это не я, — отозвался Квоттербек, поднимая крышечку ближайшей кастрюльки. — Тронешь — развалятся в пыль. Этот Дворец — что-то вроде посольства с запрещенной для посещений территорией. Вот сюда никто и не лез, а «Короли» продолжали крутиться по своим алгоритмам и никаких нареканий не вызывали. Я просто сюда пришел и занял пустующее место. Пробуй.

В кастрюльке оказались горячие кусочки мяса в ароматном густом соусе. Я вспомнил рассказ Зеры, подумал и попробовал.

Мне давно не попадалось ничего вкусного, и оторваться от кусочков я не смог, а когда доел, обнаружил, что Квоттербек уже поджидает меня у стены.

— Пойдем.

За ним вырисовывался сквозной дверной проем, а за проемом — улицы светлого шумного города, на площади которого бил искристый фонтан.

На мне вместо рваной выцветшей формы оказалась светлая рубашка с распахнутым воротом, серые джинсы и белые кроссовки.

Квоттербек шел впереди и тоже одет был как я, но в черное.

Мы шли с ним молча, держась рядом, и разноцветные людские потоки огибали слаженно, не сговариваясь. Мимо шли женщины в широкополых шляпах с красными и желтыми цветами, в легких платьях и кружевных перчатках. Некоторые вели за руку детей — девочек в юбочках колокольчиком и мальчиков в коротких шортах. Мужчины тоже были — веселые, с загорелыми энергичными лицами. По бокам улиц стояли широко распахнутые зонты, а под ними — плетеные столики и кресла. Там пили кофе и ели теплые булочки. Открывался какой-то магазин — цветные ленты взмыли в воздух и долго кружились, извиваясь легкой волной. Где-то звучало пианино, а в парке смеялись звонкими молодыми голосами.

Я и Квоттербек — мы шли сквозь, против течения, и, когда меня задела мимо проходящая девушка, я заметил, что ее рука пронеслась сквозь мою, не встретив сопротивления.

Кто из нас был настоящим?

Трудно сказать.

Но больше всего на свете я хотел, чтобы это поскорее закончилось.

И это закончилось — мы завернули под арку, увитую колючим цветущим вьюном, и оказались в пещере с желтыми стенами и низким потолком. В центре пещеры сидел Тайтэнд и жарил нанизанные на прутик картошки.

— Наконец-то, — сказал он. — Я заждался. Жрать будете? А Лайн где?

Наверное, я выглядел как дурак, глядя на него и улыбаясь во весь рот. По крайней мере, Тайт мне сразу об этом сообщил:

— Раннинг, не растеряй от радости последние мозги. Тебе еще Солнце тащить, а это очень интеллектуальное занятие.

— А где оно? — спросил почему-то очень мрачный Квоттербек.

— У входа закопал, — ответил Тайт и отвел глаза, встретив взгляд Квоттербека.

— Тайт, — сказал я, наконец обретя дар речи.

— Картошка, — предложил Тайтэнд и ткнул в меня горячим прутиком. — Луна давно тут ошивается, — сообщил он, когда мы расселись у костра. — Но Вихрей еще не было, так что ваше опоздание особого значения не имеет. А вот то, что вы Лайнмена потеряли… это да.

— Мы и тебя потеряли, — в упор глядя на него, сказал Квоттербек.

— Да, — сдержанно согласился Тайтэнд и пожевал почерневшую картофелину.

Я не сразу разобрался в причине их противостояния — разве что прошлая сумятица со вскрытым Солнцем?

Квоттербек выглядел как смертельно раненный — бледный, с черными злыми тенями у уголков губ. Тяжелым взглядом он ловил каждое движение Тайтэнда. Ладони он сжал в кулаки и держал их на коленях, словно примагниченные. Видимо, боялся сорваться и проволочь Тайтэнда мордой по полу.

— Рассказывай, — сказал мне Тайтэнд, упорно отворачиваясь от Квоттербека.

Я открыл было рот, но ничего рассказать не смог. Наверное, пройди я хоть пятьдесят Матчей, после я бы не смог рассказать ни об одном. Всему есть исключения, конечно.

— Прошли четвертую, — медленно сказал Квоттербек. — Вот пятая…

— Я тоже прошел, — ухмыльнулся Тайтэнд. — Прошел штрафную. Вот пятая.

Квоттербек все-таки не выдержал. Он наклонился над Тайтом, вздернул его за шиворот и медленным тяжелым движением пригвоздил к стене, как когда-то — к раскаляющемуся боку Солнца.

— Да брось, — хрипло и очень серьезно выговорил Тайтэнд. — Что такого… должен же я был увидеть, как Раннинг закинет Солнце на ветку.

Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, и Квоттербек сдался, отпустил руку и вышел из пещеры.

— Да что с вами?..

Тайтэнд невозмутимо сгреб палочкой горячие угли в одну кучку.

— Я на костре, по старинке, — пояснил он. — Сейчас на Солнце жарить можно… с производительностью сотня окороков в десять минут. Раннинг, ты еще помнишь, что такое боевой дух?

— Да.

— Вот он тебе пригодится.