Солнце в рюкзаке

Он не мог быть со мной откровенным до конца. Он был осторожен и мало что проговаривал вслух, но сказанного мне хватало, чтобы начинать переживать за его квалификацию. Мне казалось, что Квоттербек теряет хватку, что Кремань подкосила его. Страх за будущее нашего Матча не позволял мне задуматься над его вопросами. Я думал только о том, как вернуть Квоттербека, который не так давно сломал Тайтэнду нос за небрежно сказанное слово.

Положение усугублялось тем, что я не мог избавиться от своей догадки – он не Квоттербек, он Раннинг… Он равен мне, он такой же. Я помнил о серии одинаковых Игроков – каким-то непостижимым образом Квоттербек перешагнул из одной специализации в другую.

Я был идиотом – чего стоило задуматься о том, что именно это делает его особенно сильным?

Вообще, логика не мой конек.

Несколько дней мы выжидали, пока не затянется мой ожог. Разговаривали, отсыпались и двигали туда-сюда технику по притихшему опустевшему городу.

– Хотелось бы знать, что в действительности прикрывали этой мистификацией, – сказал однажды Квоттербек. – Чей-то личный зверинец? Истребление преступников в обход запрета на смертную казнь?

Я не знал – я воспринимал правила Кремани правилами странноватой и бессмысленной Игры.

Существуют же Игры и поглупее – например, тетрис.

Так что догадками мучился один Квоттербек, а я просто грелся своим маленьким теплом и подолгу просиживал над линиями мышления «Аттама», задавшись целью освоить эту строптивую систему. Квоттербек мне не препятствовал, но не особо помогал – только тогда, когда я заходил в тупик, он смотрел на путаницу зеленых нитей темными внимательными глазами и поправлял один или другой угол.

Занимался я тем, что безуспешно пытался достучаться до шлема, который лежал рядышком и, наверное, искренне недоумевал над методами моего общения с ним.

За три дня я только два раза наладил с ним прямую связь и сразу же терял ее, как только начинал радоваться.

– Это не для меня. – В конце концов я отложил «Аттам» в сторону.

– Брось, – сказал Квоттербек, разглядывающий темные улицы у открытого окна.

Потом вздохнул.

– Покажи.

Я растянул нити на пальцах и показал. Квоттербек повернул голову, пытаясь понять мою схему, потом обошел меня справа и снова посмотрел.

У меня руки задрожали от напряжения, и Квоттербек взялся пальцами за мои запястья, провел по ним, снимая тонкие зеленоватые связи.

Свернул и снова развернул – уже стройной идеальной схемой. Шлем рядом тут же включил огонек – подтверждение связи.

– Покажи еще раз.

– Сам, – ответил Квоттербек, но саму сетку повертел туда-сюда, демонстрируя. – Раннинг, ты или просто бегай, или бегай и думай. Думать умеешь? Это же мысли – примерно так все выглядит и в твоей голове. Представь.

Я представил свои мысли и чуть не свихнулся.

– Нет, в меня это не вложили. Бесполезно. Раннинг есть Раннинг.

Квоттербек тихонько фыркнул.

– На самом деле ты никто.

– Никто?

– Да. И стать можешь кем угодно.

Меня его слова сначала напугали, а потом… потом я почувствовал, что…

Этого не объяснить, но почему-то Солнце немного отодвинулось на второй план. Немного. Чуть-чуть. А на первом плане появился чистый лист, в который я просто не знал, что вписать.

Он понемногу начал рассказывать о своих прошлых Матчах – о полях, на которые я никогда уже не попаду, потому что после пяти сезонов поле считается закрытым. О том, что ждет меня на последней линии – томительное ожидание и пятьдесят пять секунд на пробежку заодно с Вихрем. Меньше минуты – на все, включая установку Солнца на ветке. Главное – держаться вместе с Вихрем, предупредил меня Квоттербек, иначе Солнце спалит подчистую и никакие термозащиты не помогут. Вырвешься вперед или опоздаешь – конец. Холодный Вихрь идет по большой окружности – это наш. Горячий – по меньшей, внутренней. Это вихрь Луны. И не дай Аттам тебе их перепутать, Раннинг…

– А было такое?

– Было, – помолчав, ответил Квоттербек. – На моей памяти раз шесть.

Довольно-таки мерзкое препятствие. Нет, понятно – охладительные системы, нагревающий элемент… Необходимость для таких приборов, как Солнце, Луна и их ветки. Но нам же там бегать приходилось.

– А когда я пройду линию?

– Закинешь Солнце, активируешь и смотри во все глаза – запоминай код, который оно тебе высветит. Там пять элементов – цифры, буквы, символы, знаки, подстрочники. В общей сложности задействовано шестнадцать языков и семь систем шифровки. Код будет идти три минуты ровно. Не пялься по сторонам, смотри на него. Проблем с запоминанием не будет – у тебя для этого отведено достаточно пустого места.