Солнце в воде

Мои глаза открылись. Я слышала дикий шум, словно табун лошадей мчится по кругу. Пыль врывалась внутрь комнаты, и я невольно начала тяжело вдыхать. Воздух, словно мелкая крупа, попадал в нос и разлагался на языке. Я сплюнула и привстала. В шалаше никого не оказалось. Я подошла к выходу и увидела темноту. Ночь стояла буйная. Слышен лишь свист ветра и глухие стуки, похожие на шаманский бубен. Во рту все было липко. Я взяла деревянную кружку и налила воды. Моя голова гудела. Тело было словно сладкая вата. Застывший пот, свежие раны противно болели. И я присела в растерянности на кровать. Сбоку лежала жареная лепешка словно из печи и пара фруктов. Я смело съела все и снова легла в безделье. Сколько я проспала? Минуты? Часы? Дни? Судя по тому, как ухудшается погода, скорее всего, недолго. Закрыв глаза, мне ничего не оставалось, как расслабиться и ждать. Я вновь вспомнила лицо Саа. Оно было такое чистое и светлое. Будто солнышко не касалось ее вовсе. Словно ангелы поцеловали ее – настолько она была прелестна и юна. Мне захотелось поговорить с ней, но я осознавала, что она не может. Так грустно. Словно это очень важное в жизни. Углубившись в свои мысли, я полностью потеряла контроль над реальностью и плавно отошла в сновидения. Проснулась я от того, что знакомыми, такими теплыми прикосновениями гладят меня по волосам. «Саа», – промелькнуло у меня в голове, и я открыла глаза. Она сидела рядом и мило улыбалась. Жестами она хотела что-то донести, но, увидев мое непонимание, поднесла напиток ко рту. Я привстала и объяснила, что уже в порядке. Взяв питье, я выпила все до капли. Это было что-то похожее на морс. Я не знала языка жестов и попыталась установить контакт. Она показала на себя и на рот. Полагаю, что связь налаживается, если это интерпретировать как «Я понимаю тебя». Рассказав историю из жизни, такой нелепой и апатичной, она показала мне руками, что не стоит переживать. Это чувство полного взаимопонимания с немым человеком возбудило во мне неописуемый восторг. Люди, которые встречались на моем пути, были слишком заняты собой. Они всегда плакали, смеялись, делились переживаниями и проблемами, но никто не смог установить такое понимание и со мной. Моя профессия – психоаналитик. Но даже мы посещаем подобных нам. Саа словно белая душа. Ее лунный взгляд осматривал меня с головы до ног и возвращался обратно. Она не опускала взгляда. Словно дикое озеро, она разливалась в каждом уголке моей чакры. За эти минуты общения мы стали ближе, чем самые родственные люди. Тонкое чутье и острая интуиция – вот чем она обладала от рождения. Думаю, у нее был дар. Я поняла это, когда мои слова выскальзывали из уст скупо, словно я обдумывала, что сказать, и говорила все же практически все. Она дополняла это жестикулированием в воздухе. Я переступила черту и спросила о возрасте, учебе, родителях. На последний вопрос она не ответила и, отвернувшись, вышла из комнаты. Погода стояла все такая же душераздирающая. Кричащая о гибели всего живого. Я увидела, что около входа есть еще один вход. Поэтому она не выходила на улицу, а обходила ее стороной. Я решила проследить, любопытство очень будоражило меня. Я не решалась минут тридцать, и тут рискнула. Пройдя сквозь плотные шторы, я оказалась в бархатной комнате. Она была обустроена творчески и оригинально. Огромные занавески, вышитые вручную золотистыми нитями. Перья и бусы состыковывались очень удачно на тканевых стенах. В воздухе стояла опиумная дымка, и полы топорщили алый паласный ворс. Огромный занавес вел также в другую комнату. Я тихо пробралась к нему и заглянула в следующий вход. На песчаном полу горел костер. Песок был повсюду. В центре сидел мужчина лет пятидесяти и курил трубку. Остальные люди, а их было ни много ни мало восемь человек, читали под нос что-то вроде молитвы или заклинания и плавно раскачивались, сидя на месте. Я не видела Саа. Миар тоже отсутствовала. Только мужчины, и ни одной женщины. Они были одеты одинаково. Перья в голове с бледной толстой тесьмой и хлопковая, серая с рисунками рубаха с большими, раздутыми штанами. На ногах у них была обувь наподобие лаптей из волокон деревьев. Возможно, я не могла разглядеть все полностью из-за тусклого освещения. Странный ритуал среди мужчин. Ритуал индейцев-кочевников. Их жизнь – словно колесо судьбы. Не ожидаешь, что произойдет завтра. Они существуют здесь и сейчас и отдаются в руки вселенского божества. Этот круг поклонения или призыва напомнил мне старые рассказы отца из детства.