Солнце в зените

Его Милость герцог Глостер слушал новости с чувством неприятия. Он всегда осуждал образ жизни Эдварда и не раз доказывал брату, что подобное поведение не соответствует королевскому сану. Тот поднимал Ричарда на смех, называл монахом и объяснял, что не ожидает от остальных сходства с собой. Гастингс происходил из совершенно иной категории людей, но что-то в нем постоянно герцога настораживало. Да, у Ричарда имелись основания для благодарности Уильяму за предостережение о творящемся в Лондоне. Кроме того, он первым рассказал Его Милости Глостеру о смерти Эдварда. Но теперь, когда к нему присоединился Бэкингем, зарекомендовав себя столь единодушным сторонником Защитника государства, в отношениях с Уильямом обозначилось отдаление.

Главными советниками брата были вышеупомянутый лорд Гастингс, архиепископ Йорка и лорд-канцлер Томас Ротерхэм, епископ Или Джон Мортон и лорд Стенли. Ротерхэм во всей красе проиллюстрировал слабоволие, отдав собиравшей во время отъезда в убежище свои сокровища Елизавете Большую печать. Таких советников Его Милость Глостер рядом видеть не желал. Мортон являлся хорошим человеком, но считался убежденным ланкастерцем и только тогда стал министром Эдварда, когда увидел, что надеяться на восстановление на английском троне Генри бесполезно. Им двигала целесообразность, а Ричард подобных персонажей не любил. Стенли не мог похвастаться репутацией верного соратника. Он уже успел показать готовность перепрыгнуть в обещающий большую выгоду лагерь. Существовала и еще одна причина, по которой герцог не хотел слишком ему доверять. Стенли недавно вступил в брак с Маргарет Бофор, чрезвычайно упрямой дамой, происходившей от Джона Гонта и также приходящейся матерью Генри Тюдору. Этот выскочка с крайне подозрительными родственными связями недавно начал намекать на свои права на трон. Он обосновывал их тем, что был внуком королевы Екатерины, вдовы Генри Пятого, от связи, - хотя Тюдоры называли ее браком, - с Оуэном Тюдором. Обладающий с обеих сторон монаршей кровью в жилах вышеозначенный Тюдор, поднимал на щит бабушку - Екатерину Французскую - и Джона Гонта - предка по материнской линии.

И с подобными людьми работал Эдвард. Иногда при смене правления случалось прибегать к методу новой метлы. Ричард не хотел рядом никого из рассмотренных личностей, - исключая, вероятно, Гастингса. Его правой рукой был герцог Бэкингем. Он тоже происходил из королевской семьи и являлся вторым после Ричарда вельможей в стране. Затем по убывающей шкале шли Ричард Рэтклиф, Френсис Ловелл и Уильям Кэтсби...испытанные долгими годами друзья Его Милости Глостера.

Ричард ощущал нехватку преданных и надежных друзей и соратников. Положение складывалось довольно опасное. Если Вудвиллы одержат над ним верх, то без малейших угрызений совести уничтожат. Герцог сражался не только за то, во что верил и что считал правильным, он боролся за свою жизнь и жизнь своих родных.

Было бы чудесно увидеть Анну, которая собиралась посетить коронацию, назначенную на двадцать четвертое июня.

Ричард встретил Анну в предместьях Лондона и с первого же взгляда оказался испуган ее болезненным видом. После долгого отсутствия Анна всегда выглядела гораздо слабее обычного. Герцог надеялся, что жена возьмет с собой сына, хотя и понимал, - здоровье мальчика может помешать ему долго путешествовать.

Когда Ричард взял ее за руку, Анна улыбнулась. В улыбке таились нотки грусти, герцогиня заметила, как сильно муж ждал приезда сына и выражение разочарования на его лице, стоило Ричарду осознать, что Эдвард не прибыл. 'Добро пожаловать в Лондон, моя дорогая', - произнес он.

'Я не могла привезти Эдварда', - объяснила Анна. 'Не осмелилась. Его кашель ухудшился, и я подумала, что поездка окажется для ребенка слишком тяжелой'.

Ричард кивнул. 'Он перерастет эту слабость', - пообещал герцог, пытаясь убедить и себя, и жену, но потом прибавил: 'Надо молить Господа'.

'О, да. Весной Эдварду было лучше'. Анна улыбнулась и постаралась принять воодушевленный вид, но все, что она чувствовала в реальности, - это изнурение. С недавних пор нахождение рядом с Ричардом превращалось для нее в подобие пытки, - требовалось регулярно притворяться, что состояние здоровья поправляется, и, так как от истинного положения вещей данное утверждение отстояло весьма далеко, сделать подобное казалось не легко.

Пока они бок о бок ехали по направлению к Сити, Ричард рассказал Анне, что король сейчас пребывает в Тауэрской крепости, и что коронация назначена на двадцать четвертое июня. Исходя из датирования происходящего пятым июня, делался вывод, - времени у них осталось совсем не много.

Анну ожидал настоящий поток новостей, но Ричард не хотел ни перегружать жену деталями событий, ни чрезмерно ее тревожить. Он видел, какое беспокойство охватило молодую женщину, стоило той услышать о новом переезде королевы в убежище.