Солнце встает из-за Лувра

– Мне показалось интересным, что он, видимо, располагает этими деньгами недавно… Я не знаю, зачем вы послали меня последить за ним, но я отметила этот факт… Он поставил почти на всех лошадей и собрал достаточное количество выигрышей, чтобы не бояться больших холодов. Встретил там своих приятелей, и те были очень удивлены, видя его при деньгах. Я заметила, как он передал деньги одному или двоим. Очевидно, старые долги.

– Отлично,– сказал я.– Надо будет посмотреть на это поближе. Возвращайтесь туда.

– Надолго?

– Не думаю.

– А! Я забыла… я поставила пятьсот франков. Кляча по имени Нестор… имею честь сказать вам об этом. Я не могла устоять. А она пришла последней.

– На это, дорогая Элен, мне наплевать. Вы отлично могли пойти за ним на бега и не играть сама.

– Это ваше мнение?

– Это – доктрина.

– Так вот, она выиграла.

– Несторы всегда выигрывают… О! Это все меняет. Пятьдесят процентов для Агентства.

Она показала мне нос, фыркнула и вышла.

– Шутки в сторону,– сказал я, в свою очередь.

Схватил телефонную трубку и позвонил Фару:

– Я вошел в милость к мадемуазель Левассёр.

– А! Ну и что?

– Так вот, ей надоедали не ваши жуки, а один кот, которому начало претить мясо с душком и захотелось свежинки. Так как его сексапильность не сработала, он стал угрожать нашей куколке пойти и растрезвонить повсюду, что это она – убийца Ларпана.

– Ну и что?

– А ничего. Я вышвырнул за дверь этого типа и остался с девицей в самых лучших отношениях. Я даже с типом в хороших отношениях. Он не злопамятен.

– Может быть, следует поработать над этим?

– Над чем?

– Перепроверить ее алиби.

– Если вам больше нечего делать… Но если бы она была виновата, она не позвала бы на помощь. Ей было проще уступить альфонсу.

– Есть столько подвинутых…

– Как вам будет угодно.

Я со смехом положил трубку. Банда болванов, которые воображают, что Женевьева Левассёр пришила своего любовника! Но, черт возьми! Что бы они стали делать без малыша Нестора, все эти ребята, да, что бы они стали делать?

* * *

Когда я явился в гостиницу на улице Валуа, Альберт сидел за своей конторкой, спокойный и невозмутимый, изучая по газете перспективы на завтрашние скачки. Он, как всегда, сидел один. Это был спокойный отель, провинциального типа, без чрезмерного хождения взад и вперед. При виде меня Альберт нахмурил брови.

– Привет,– сказали.

– Добрый вечер, месье. У вас… у вас есть новости о месье Лёрё?

– Да.

– Хорошие?

– Да.

– Тем лучше, месье.

– Да. Я хотел бы с вами поговорить.

– Давайте.

– В спокойном месте.

– А чем тут не спокойно?

– Нам могут помешать. Я хотел бы с вами поговорить, не боясь, что нам помешают.

– Что случилось?

– Ничего. А что, должно было что-то случиться?

– Не знаю. У вас странный вид.

– Я продулся на бегах.

– Вы не один.

– Да, но у меня на это нет средств.

– Ни у кого их нет, но все там теряют.

– Бросьте вашу липовую философию. Так мы идем в это спокойное место?

Он встал, посмотрел на меня исподлобья, пожал плечами, вышел из-за конторки и повел в маленькую гостиную, которую в последний раз проветривали во время визита Альфонса XIII.

– Давайте,– сказал он,– у меня немного времени.

– Это будет недолго. Ты что-нибудь стащил у Лёрё, а, поганец?

Он вяло огрызнулся!

– Ну, знаете…

– Я спешу…

Я ухватил его за куртку и встряхнул!

– Пошли со мной в участок. Это недалеко. Тут же, позади дома.

– Вы не сделаете этого, месье…

– А что мне стесняться.

– Послушайте, месье… Черт… Не трясите меня так. Я только что наелся.

Я его отпустил:

– Выкладывай.

Он понизил голос:

– Так вот, да, я взял бабки, на моем месте вы поступили бы так же… он был набит деньгами… жмот этакий, со своими чаевыми, рассчитанными до су, это прямо срам было смотреть на него, как он был набит бабками… Что он в жизни делает, этот тип? Здесь он записывается, как рантье…

– Не твое дело, чем он занят, рассказывай. Давай, рассказывай все подробно.

– Ну, вы и даете!

– Говори!

– Ладно. Когда его сбила машина, его чемодан раскрылся. Бумажник был среди всего этого хлама.

– Бумажник?

– Ну да, бумажник. Он не держал все деньги в кармане. Их у него было слишком много. Так вот, кроме бумажника, который лежал у него в кармане, был еще один, в чемодане. И когда я его открыл, этот бумажник… ох, горе мое! Раз уж дело дошло до этого, могу вам честно сказать: я немного запускал лапу в кассу отеля. Из-за скачек. А потому и вытащил кое-что из бумажника. И довольно ловко, могу вам сказать. Я это сделал, когда укладывал все вещи – сорочки, носки, белье и все прочее.

– Это все?

– Черт! Ну чего вам еще надо? А теперь зовите хозяйку, зовите всех…

– Ладно,– отрезал я.

Я заглянул ему прямо в глаза. В глазах у него был страх, ничего иного, кроме страха. Страх перед фараонами, потому что он запустил руку в бумажник Лёрё.

– Э-э… у вас недовольный вид,– сказал он.

Чтобы скрыть свою растерянность, он попытался иронизировать:

– Я и не знал, что вы так блюдете мораль. Черт! Частный детектив! У которого находят жмуриков! А что?… Это было в газетах.

Я направился к выходу из маленькой гостиной:

– Мне наплевать на газеты и на мораль.