Солнце взойдёт [СИ]

Белые штаны, немного расходящиеся к низу, лёгкие и непомерно светлые для такого места, куртка, с аккуратной вышевкой гор Альдераана на спине. Сойдёт. Лея оглядывает Восстание, гудящие в своей привычной суете, стоящих бок о бок пилотов, отдающих ей честь офицеров. Как хорошо быть полезным таким людям, растрёпанным, ухмыляющимся, молодым, бравым… Конечно, истории о бесстрашных, порой дерзких высказываниях в Сенате, гуманитарных миссиях, борьбе за свободу дошли до ушей повстанцев, но этого мало, чтоб заслужить их уважение. Самое важное в Революции — марать руки и гордиться этим. Что же, Лея была вполне готова к такому.

Кажется, Мон Мотма с сыном задержится, а значит, что и собрание перенесут. Какая-то тортуга одаривает Лею обезоруживающей улыбкой, так что юной принцессе остаётся лишь только усмехнуться в ответ.

— Рады приветствовать Вас вновь, Ваше Высочество, — говорит тортуга, держа в руке пилотный шлем. Два массивных нароста опускаются ей на плечи, лежат на вздымающейся от бега груди, а на лице сияет довольное выражение лица.

— Я тоже, — кивает Её Величество. — Называйте меня принцессой Леей.

Основной ангар, вечно шумящий, пахнущей кожей и машинным маслом, сменяется на длинные коридоры, как ни странно, ничуть не узкие. Чувствуя, что отстаёт от генерала Уилларда, пятнадцатилетняя политик, ускоряет и шаг, тут же натыкаясь на рядового. У неё мурашки по коже. Скоро они встретятся.

Кассиан стоит у своего поломанного Х-wing — а капелки пота, светясь в неярком свете, отливают золотом у него на шее, блестят в чёрных волосах. Старая, давно выцветшая голубая куртка (по крайней мере, сейчас голубая, возможно, когда-то она была синей), запах масла, сажа, измазывшая его смуглое лицо, умный, немного печальный взгляд — вот он, Кассиан Андор, молодой пилот, бравый боец. У его глаз уже залегли тоненькие морщины, добавляя ему несколько лет.

А вот она, принцесса Лея. Высокая, замысловатая причёска, светлая, нетронутая солнцем кожа, белые пики гор Альдераана в её уверенных глазах.

А вот они стоят вместе и дышат одним воздухом, внимательно смотрят друг на друга издалека. Теперь у них одна судьба на двоих.

Лея чувствовала, что должно что-то произойти. Они сделают что-то великое вместе, это неоспоримо точно, ясно сияет на горизонте их только начавшихся жизней.

— Принцесса, позвольте мне представить нашего бравого бойца, капитана Андора, — говорит генерал Уиллард.

Кассиан устало кивает, и могло показаться, что он не чувствует абсолютно ничего. Но Лее не показалось. В его глазах читалось глубокое уважение ко всем деяньям юного политика.

— Честь для меня, — улыбается Лея.

Она снимает кружевные перчатки. Протягивает руку.

В моменты самого чистого и искреннего благоговения, в секунды наибольшей гордости политики снимали перчатки и жали друг другу руки. Совсем легко, касаясь пальцами. А крепко — чаще всего в перчатках. Перед тем, как дотронуться своей ладонью до чужой, надо было изучить позицию в обществе, статус, положение человека.

Кассиан Андор не колебается и секунды. С твёрдостью и спокойствием он протягивает Лее свою руку, грязную от сажи и пота.

— Когда-нибудь Вы станете великим человеком, Ваше Высочество, — говорит капитан Андор, когда они удаляются прочь от поражённого генерала Уилларада.

— Я присоединилась к Восстанию, чтоб стать полезной, а не великой. Чтобы быть как мой отец. Как Вы.

Лея бросает на Кассиана взгляд полный самых положительных чувств, такой смелый и признательный, что пилот выдавливает из себя смущённую улыбку. Здорово, если бы они поженились. Жаль, что дружба, связавшая в день их встречи, была слишком сильна.

— Я такая же, как мир, в котором живу. Разъярённая, молодая и жаждущая революции[1].

— Ярость — не самое хорошее чувство. Как по мне, иногда стоит выждать подходящего момента, — врёт Кассиан. И врёт так хорошо, так натурально, что хочется верить. Но в жизни много чего хочется, а мало что можно.

— Вы лжёте, — смеётся принцесса, сверкая хитрыми глазами. — Вы такой же, как и я. Я это знаю. Мы больше не будем ждать. Мы используем свой шанс[2].

Он её проверяет. Смотрит карими, насмешливыми глазами, скользит взглядом по спользающей с плеча куртки. Он ждал такого ответа. Он его получил.

— У нас с Вами один шанс на двоих, принцесса.

— Да. Один на двоих.

Хочется забыться пусть неспокойным, но родным сном на надёждных руках отца или в тёплых объятиях матери. Хочется вдохнуть цветочный запах простыней, налить в стакан любимого нектара и глядеть из панорамного окна на высокие горы. Воздух на Альдераане чистый, светлый, снежный, сверкающе-яркий. Хочется вдохнуть его, закрыв глаза, знать, что ты дома.

А вместо этого вокруг запах железа, копоть, оседающая на лицах бойцов, слишком громкий гул даже для такого места. Прибыли новые воины. Оранжевая куртка велика, да и сапоги наровят слезть с ног, не застагни их до конца. Зато шлем в самый раз! Краска на нём не утеряла своих цветов, даже места для замысловатой причёски хватает. Надо сказать спасибо Вейджу, это он его достал, а может, отдал свой.