Солнце за нас. Автобиография

Обложка «ОМа» (культовый молодежный ежемесячный журнал в 90-х — начале 2000-х годов. — Прим. ред.) не показатель. Если бы они меня напечатали на два года раньше, вот это было бы для меня событием, признанием в этой тусне. Но оно мне не очень уже нужно. Я просто не мог понять, как люди могут закрыться в своем мире и не наблюдать за тем, что творится вокруг. Я видел подобное в Таганроге — эту богему, как она живет, что делает. В Москве столкнулся с тем же самым, только на более глобальном уровне. Они пропагандируют культуру, которая даже им непонятна до конца. Когда «ОМ» решил поставить меня на обложку, я не удивился их предложению снять меня по пояс голым. Я отказался. И все, на что я мог пойти — это открыть плечи. Они сказали: «Нам нужны голые плечи, не больше». Я им уже тогда не доверял. Я расстегнул рубашку, стянул ее с плеч, и она просто висела чуть ниже. Они сняли, скадрировали под обложку, обтравили ужасно, изуродовали лицо. Но самое страшное, что они выложили в Сеть ту фотографию, где я со спущенной рубашкой. Я вообще не понимаю этих людей. Я даже не могу назвать их пидорасами. Не могу назвать ущербными, тупыми, алчными. У меня вообще нет к ним никакого отношения. Единственное, что я могу им сказать: сходите куда-нибудь, хотя бы в церковь.

Культурный обмен

После «Лужников» мы отправились в первый тур. 26 городов. Не знаю, откуда брались силы, чтобы не умереть на сцене. Наверное, от мысли, что завтра будет следующий концерт, придется выходить и снова умирать. Именно это и держит. Ну и ребята. С Максом мы дольше притирались: он вначале молчал, практически не пил. Он действительно очень хорошо играл, был спокойным, интеллигентным, и мы думали, что все так и дальше пойдет. Но потом убедились, что Максим все-таки умеет жечь и отрываться, веселиться, как и мы. И когда поняли, все вообще пошло отлично. Мы его прозвали академиком, деканом, профессором.

— Профессор, это зачет?

— Это пять!

— Вот вам зачетка!

Все мы сыгрались, спелись. Приходилось жить в двухместных номерах. Меня чаще старались поселить в одноместный, но бывало и с кем-то, когда как. Тяжело, конечно, мужчинам вместе в быту. Один курит в номере, другой нет. Этот в туалете сидит долго, а тебе туда тоже надо. Такое дело, интимные вещи. Но все компенсировалось весельем и угаром.

Нас пригласили в круиз на теплоходе по Волге в рамках «Года немецкой культуры в России». Это была очень жесткая поездка на корабле — двенадцать городов. Собралось много разношерстных музыкантов. Был немецкий симфонический оркестр не то из Дюссельдорфа, не то из Кельна, какой-то джазовый ансамбль, мы и немецкая современная типа молодежная группа «Меллоу Марк» — полуфанковые хип-хоперы, раста, черти какие-то. И этот теплоход плыл по Волге, заходя в Чебоксары, Самару, Нижний Новгород, Тверь… в Астрахани у нас все закончилось.

Теплоход приходил в город. Концерт на площади, концерт в филармонии. Любовь Казарновская с оркестром и джаз в филармонии, ну а молодежная программа на открытой площадке: немцы открывают, «Звери» закрывают. А вечером все возвращаются на этот кораблик и плывут всю ночь до следующего города. Мы там очень сильно веселились в рамках этого «культурного обмена». Атмосферу праздника, конечно, задавали Костян с Кириллом. На корабле в кают-компании стояли барабанчики, колоночки, и мы играли там, хорошо разгоряченные. Это единственный случай, когда мы все были пьяными. Когда у Миши вместо стойки под барабанами стоял стул.

Развлекали себя, как могли, придумывали игры всевозможные. Кто круче сфотографируется голым на унитазе. Миша сидел в ванной и обливался водой в самой нелепой позе. Еще играли в шпионов: ходили за бутылкой к соседям. Опять же популярная у «Зверей» игра в «доживи до завтрака»: побеждает тот, кто пропил всю ночь до утра и смог пойти на завтрак: приз — стакан водки.

Костя задружился с каким-то немцем. Они пили вдвоем, Костя угощал его чесноком. Тот, видать, оказался тоже оторванным. Они оба дожили до завтрака и там делали следующее: смешивали масло, джем, яйца, кашу — все, что на завтрак дают, — плюс бухло, пиво, водку, чеснок… и кто как круче выпьет это месиво. Костян пил через нос с помощью трубочки. Потом они всю эту жижу залили в булку, и Костян положил себе в нагрудный карман. И немецкому другу своему такую же сделал. Потом они сдавили эти булочки, и это дерьмище полилось по рубашкам… панк-рок! Но все смешно и по-доброму. Люди в ресторане, правда, шарахались в сторону. Но они понимали, что это музыканты и они добрые, они не буянят, а просто так развлекаются.