Солнце за нас. Автобиография

Я жил на «Преображенке». Есть много причин, почему не переезжал. Каждый переезд влечет за собой какие-то действия. Запариться, найти агента, посмотреть варианты, заплатить какие-то деньги, переехать со всеми шмотками и прочим барахлом на новое место. А зачем? А куда? Не было проблемы жить комфортнее или снимать квартиру получше и побольше. Меня все устраивало. Я не проводил там много времени. У меня на полу лежал матрас, на котором я спал. Самый обычный, не тоненький, как на раскладушку раньше клали, а обычный широкий. Кухня была. Средства для записи музыкальных зарисовок: диктофон плюс бобинная «Награ». Не было такой проблемы, чтобы был какой-то ламинат или белые стены. Либо две комнаты. Машины стиральной не было, точно. Но я как-то справлялся с этим. Я стирал вещи у Саши Войтинского: собирал их и ехал к нему. Майки, носки, нижнее белье стирал вручную. Тазик в ванной — быстренько прополоснул, и всё. Мысль про домработницу вообще не посещала. С одной стороны, это чужой человек, ты ему не то что не доверяешь, просто это создало бы мне больше проблем, нежели решило. Одна обуза. Мне проще всю домашнюю работу делать самому, чем договариваться, когда человек придет убирать, стирать и мыть.

Roma

«Звери» радовались наградам. Премии МУЗ-ТВ, допустим, очень радовались: напились сильно. У нас все награждения отмечались именно так — «лучшая рок-группа», понятно! Обычное пьянство на базе или поблизости в ресторане. «Тарелку» обмывали в «Амбаре» на Земляном. Поехали, обмоем? Поехали! Кто мог, тот ехал. И мы там пили водку, перемешанную с перцем халапеньо и еще с какой-то ерундой, — назывался коктейль «Мертвая голова». Мы пили эту «Мертвую голову», и она нас бодрила.

А в ноябре мы поехали в Рим на церемонию вручения European Music Awards MTV. Мы первые, кто стал артистом года Russian Music Awards, и поехали от России получать приз. Такой делегацией: я, Кирилл Антоненко, от канала поехала ведущая Тутта Ларсен, а от «CD Land» пресс-атташе Аня Ефимова. Я сказал тогда Тутте: «Смотри! Ты идешь с рок-звездой!» Ржали всю дорогу, подкалывали друг дружку… В общем, получили мы эту награду. С нами в гримерке тусила еще шведская группа «The Hives». Забавно, мне понравилось. «Duran Duran» живые ходят. Посмотрели, как настоящее шоу делается, как работают музыканты, разные службы. Все отлажено. Мы же там не играли. Выступали только большие звезды типа Гвен Стефани. А победители из разных стран выходили и получали статуэтки, только присутствовали на церемонии. Их даже отдельно снимали — прогоняли выход за наградой, а потом вклеивали в монтаж. Так что была просто клевая тусовка. Это же MTV. Вау! Европа! Duran Duran! И вообще, мой первый выезд за границу, не считая Болгарии. Рим меня покорил архитектурой, памятниками, насколько я мог оценить в таком состоянии. Походили немного пешочком. Ну а что? Отснялись, на второй день сама церемония. Посмотрели, в одиннадцать освободились. Пошли на вечеринку. На следующий день улетать. Погуляли ночью. Да там и шляться-то чего? Все же рядышком. Просто прикольно: я в другой стране и получаю какую-то награду. У меня есть возможность посмотреть на Рим. Здорово, круто! Как будто тебя взяли в космос прокатиться. Хочешь полететь на Марс? Хочу! Садись! Я — в Риме, офигеть. Давай нажремся? Давай! Лемончеллы? Давай лемончеллу! Чё там еще есть, пицца? Дайте что-нибудь пожрать. Смотри, костюмы Canalli, уау!.. Мы были практически все время пьяными, поэтому языкового барьера я не почувствовал. Ходили втроем — я, Кирилл и Ефимова — и бухали, больше сами с собой общались. Здрасте, мы лучшие российские артисты! Было весело, мы так угорели на концерте Franz Ferdinand с Кириллом, плясали, махали головами…

Ну и, конечно, «Золотой граммофон». Получилось так, что в этот день у нас был концерт в «Олимпийском». Мы вышли на сцену в майках с олимпийскими кольцами, по-быстрому получили награду и понеслись на площадку. Решили нанять сопровождение — ГАИ с мигалками, чтобы не опоздать к началу. Вообще было так… дергано. Граммофон… «Олимпийский»…

Олимпийский

Я его вообще себе не представлял. Каждая группа мечтает собрать его. Когда весной мы вышли после концерта из Малой спортивной арены «Лужников», кто-то из ребят прикололся: «Ну чё? Следующий концерт в „Олимпийском“?» И все заржали: «Да по-любому!» А теперь декабрь, мы несемся из Кремля в сторону проспекта Мира на сольник в «Олимпийском». Не слишком ли быстро? Для нас и «Лужники»-то были наглостью, все произошло очень стремительно. «Олимпийский» — это статус. И если артист собирается там играть, всем понятно, что придет тыщ 10–15. Вопрос стоял только в том, будет аншлаг или нет. И даже это неважно, потому что если человек играл в «Олимпийском», это уже круто. Это как вес взять в тяжелой атлетике. Возьмет — не возьмет. Иногда бывало, что не брали. Для нас это тоже было вызовом, а для журналистов и тусовки как развлечение: соберут — не соберут. О площадке говорили как о каком-то мериле.